Дыхание Смерти

— Я могу приказать застрелить тебя на месте за неподчинение приказу, — страж пихнул бродягу в бок сапогом. — Или ты убираешься отсюда сам, или тебя выволокут за ноги.

— Ты так и не нашел ответа на загадку? — Певец рассмеялся, вновь поднимая голову. — Ничего удивительного. Ты думал только о том, как бы та красивая девушка в углу не сочла бы тебя трусом, который не смог справиться с бродягой. Успокойся. Она не считает тебя трусом. Она считает, что ты — редкий дурак. — Певец беззлобно рассмеялся, и закончил. — Я никуда не пойду. Мне здесь нравится. Можешь убить меня, воин. Я уже закончил песню.

— Отстань от него, Суржак, — хозяин таверны подошел, переваливаясь с боку на бок, как большой толстый гусь, — он в самом деле ничего не просит, только сидит в своем углу и играет. Гости не против. А по мне, так пускай.

— Давно сидит? — счел долгом службы поинтересоваться Суржак. Хозяин таверны задумался. Делал он это весьма примечательно, одной рукой почесывая плешь и загибая на другой пальцы.

— Дней десять уже будет, — неуверенно произнес он. — Пришел неизвестно откуда, да вот как раз на исходе праздника, вроде слегка навеселе, здесь немедленно добавил, сколько не хватало, и почитай с того дня так и не протрезвел. Да мне-то что, он тихий, не буянит, только играет, песни иногда бормочет да еще смешные загадки задает. Музыка хорошая. Людям нравится. Пускай сидит, а?

Стражник не был злым человеком. Не был он и упрямым человеком. Пошумев еще немного для острастки, он похлопал хозяина по плечу, а его не первой молодости, но бойкую родственницу по заду и, прихватив с собой кувшин вина, наконец оставил и гостей, и владельцев таверны в покое. Двое стражников с арбалетами последовали за ним. Певец не шелохнулся. Кулл поднял голову, он и не думал спать. Варвар отлично видел все, что произошло в таверне, и теперь с любопытством оглядывал нищего бродягу. Атланту случалось видеть смелых людей. Он и сам был не из робких, но знал, что всегда, пробуждаясь, отвага должна победить страх. В светло-серых глазах Певца, в его глубоком голосе Кулл не заметил никакой борьбы. Певец, похоже, просто не знал, что такое страх. Валка! С таким парнем стоило познакомиться поближе.

— Хозяин! — рявкнул Кулл. — Еще вина.

Хороший совет Дзигоро разделил судьбу всех остальных хороших советов.

Певец был не то чтобы пьян, но все-таки не сказать, чтобы трезв. Серо-стальные глаза его лучились добром и любовью ко всему живому и неживому. Он с ходу приметил вино, которое так и не пригубила Айсиль, осушил ее кружку и улыбнулся девушке. А та невесело улыбнулась ему в ответ. Кулл хотел было еще навести разговор на стражников с арбалетами, но певец беспечно махнул рукой с зажатым в ней эльдузом.

— Один раз дело было в Эбере. Ты, приятель, был в Эбере? — Бродяга почувствовал в Кулле какое-то подобие интереса. — Значит, был. Ну так вот. Был я еще молод. И написал как-то песню для одного скупого господина по случаю торжества в его доме, спел ее, но никакого вознаграждения не получил. Ждал несколько дней. Ничего. Тогда я написал просительную песню и передал ее господину. Тот снова не проявил никакого интереса. Еще через несколько дней я написал песню, где зло высмеял его. Господин и виду не подал. Тогда я пришел к его дому и уселся у дверей. Вышел хозяин, увидел меня, удобно расположившегося у его порога.

— Эй, неисправимый наглец, — закричал он мне, — ты восхвалял меня, я ничего не дал тебе, просил — я не обратил внимания, высмеял меня — я не показал виду. С какой надеждой ты сейчас явился сюда и уселся у дверей?

— С надеждой, что ты умрешь, и я с легким сердцем напишу тебе похоронную песню.

Скупой господин разгневался, а был он далеко не последним человеком в Эбере, и велел выгнать меня из города. С тех пор и брожу по свету. На него я не в обиде. Спасибо ему, сам бы долго еще собирался.

— Хотел бы вернуться? — спросил Кулл, невольно задетый рассказом. Он сам с детства бродил по свету, но сам себя никогда не спрашивал, хотел бы он сейчас оказаться на родине или вернуться в одну из тех прекрасных и удивительных стран, в которых успел побывать.

Певец лишь пожал плечами.

Кулл собирался заказать еще вина и попытаться позабыть о своих бедах, хоть ненадолго. Но сегодня судьба была против него. Вместо третьего кувшина за столом возник призрак Дзигоро. С ним определенно что-то случилось. Слова, которые он произнес, объяснили Куллу все:

— Учитель мертв. Бутылка пропала.

Дзигоро становился настоящим призраком И вестником смерти.