Дыхание ветра

Прежде, чем уйти мыться, я предусмотрительно взяла с собой пижаму и халат, чтобы сразу переодеться. Чувствовала я себя измотанной и усталой. Разговор с Харном лёгким не был, да и Тень… Медленно раздеваясь, я даже не знала, чего хочу больше: чтобы он вернулся и оградил от возможного ночного визита тёмного мага, или чтобы не возвращался. То, как он поступил со мной, было мерзко. Вот как так можно? С одной стороны – помогать, а с другой – безжалостно атаковать. Сам заставил сидеть сегодня целый день в комнате по причине того, что я слаба, и в то же время это не помешало ему ломиться в мою голову.

Я не обманывалась. Если бы не странные природные способности, то он бы, не задумываясь, выпотрошил моё сознание, доставая из него ответы на интересующие его вопросы, невзирая на причиняемую боль.

«Он дознаватель. Это его работа, это его суть. Он ничего тебе не должен», – говорила себе, но бесчеловечность его поступка задевала. Это была намеренная жестокость, от которой воротило с души особенно потому, что причинил её тот, от кого ждала помощи, и кто как бы помогал.

Я уже собиралась погрузиться в воду, когда змейка чуть сжалась, напоминая о себе. От неё пришло сожаление.

«Ты не виновата, и не от всего можешь меня защитить, – мысленно сказала ей, погладив. Помня о её нелюбви к воде, посоветовала: – Прячься».

Гаярда превратилась в татуировку, поднимаясь по руке, а я легла в тёплую воду. Но даже она не могла меня согреть. Грудь сдавило от душевной боли. Я устала от того, что меня испытывают на прочность, с исследовательским интересом наблюдая, сломаюсь или нет. Доводят до предела, выявляя мои способности. Неужели нет иного пути? Что-то я не заметила такого отношения к другим адептам. Как же это всё несправедливо! Ведь тот же Тень на полигоне планомерно втаптывал меня морально в грязь, выискивая способ задеть побольнее, чтобы проявить мою силу. Как будто я не живой человек, а бесплатное приложение к своим способностям, чувства и эмоции которого не имеют значения. Никому нет до них дела. Я инструмент, который уже сейчас решают, как лучше использовать.

Неожиданно я внутренним чутьём поняла, что Тень вернётся сегодня. Не затем, чтобы защитить меня и не дать попасть в беду, а лишь для того, чтобы не досталась противнику.

«Вас проще уничтожить», – язвительно вспомнила его слова.

Нет, это просто невыносимо! Даже вода не успокаивала меня. Странное настроение бередило душу. Быстро ополоснувшись, я вытерлась и оделась, решив идти спать. Завтра будет новый день. Оставалось лишь надеяться, что он будет лучше.

Выйдя из ванной комнаты, я даже не удивилась, обнаружив сидящего в кресле мужчину. Хоть светильник и освещал комнату, но он предпочёл передвинуть кресло так, что лицо его оказалось в тени. Ждёт меня? Ожидает обвинений? Ведь он прекрасно знает, что я не соглашалась на то, чтобы он лез ко мне в голову. Напрасно. Я понимала, что все мои претензии бесполезны и натолкнутся на его непробиваемую уверенность в правильности собственных действий. Ведь он блюдёт интересы короны, что против этого мои возможные жалобы и возмущение.

Игнорируя его присутствие, прошла к кровати и легла, подвинувшись на середину и поворачиваясь к нему спиной, натянув до самой шеи одеяло. Я кожей чувствовала, что лорд не сводит с меня взгляда, но мне было безразлично, как выглядит моё поведение со стороны. Пусть это было невежливо, но я не собиралась выражать свою благодарность и расшаркиваться из-за того, что он явился. Лично до меня ему не было никакого дела. Как верный пёс, он пришёл охранять собственность короны.

Моё поведение оценили. Через некоторое время мужчина встал и я услышала шелест снимаемой одежды, шаги по комнате. Он посетил ванную комнату, а выйдя оттуда, и сам лёг, как и в прошлый раз, укрывшись покрывалом.

Странно, но от его близости и нашего вынужденного соседства мне стало тошно. Если до этого за всеми его передвижениями я следила чуть отстранённо, то сейчас испытывала смешанные чувства, которым было трудно найти определение. Но одно точно – его общество мне было неприятно.

– Лоран, прекратите дуться. Вам это не идёт, – с неким неудовольствием произнёс Тень.

Дуться? Дуться?! Это настолько не соответствовало бурлящим во мне чувствам, что более нелепое определение им было трудно подобрать. Дуются дети, не получив сладость или вожделенную игрушку. Повернувшись к нему, неожиданно обнаружила, что он лежит на боку, лицом ко мне. Мой манёвр привёл к тому, что мы оказались лежащими лицом к лицу, хоть и на разных подушках, но достаточно близко, чтобы вызвать у меня внутренний дискомфорт от столь близкого соседства. Пусть он и потушил лампу, но свет от луны освещал комнату, давая достаточно света, чтобы я увидела крепко сжатые губы и ни тени раскаяния на лице. Хотя, о чём это я, откуда им взяться?

«Зачем вы так со мной?» – не сдержалась я и всё же задала вопрос, понимая всю его бесполезность.