Читаем Дыхание земли полностью

Девочка была определена под именем Авроры д'Энен в монастырь Сент-Элен – единственный в Ренне, где еще теплились остатки католичества. Монахинь то разгоняли, то снова разрешали им собраться, но, во всяком случае, это было лучшее заведение, которое мы могли найти для Авроры. Там даже не требовали платы; монахини добровольно взяли на себя обузу воспитывать девочек-сирот, чьи родители-аристократы были обезглавлены, – таких в Бретани было множество. Здесь до сих пор господствовали старые правила, девочку нельзя забирать домой в течение двух лет, можно лишь навещать ее. Со мной когда-то было точно так же.

Аврора явно была опечалена перспективой даже лето проводить в стенах монастыря, но держалась спокойно и даже как-то отрешенно. Похоже, она смирилась со своей участью, особенно когда я сказала ей, что лишь после подобного воспитания можно стать по-настоящему аристократической барышней, и привела в пример себя.

Жан и Шарль попали в Реннский коллеж, в первый и второй классы. Это было полузакрытое заведение, старое, с хорошей репутацией. Здесь не было таких строгостей, как в монастыре, и мальчиков разрешалось забирать на рождественские, пасхальные и летние вакации. Целых пять лет здесь предстояло учиться моему сыну, чтобы осилить латынь и греческий, риторику и античную историю, живые языки и географию, естествознание и математику, рисунок и химию, анатомию, право и теологию… У меня голова закружилась от этого перечня, хотя я знала, что эти науки – самые обычные, входившие в образование любого аристократа. И все-таки, пожалуй, это заведение – не для Жана; нужно подождать два года, а потом подыскать ему что-нибудь военное – он к этому очень склонен.

Мы возвращались в Белые Липы ночью, в карете, казавшейся особенно большой из-за того, что в ней не было мальчиков и Авроры. Я искоса взглянула на герцога, который ехал, по своему обыкновению, не произнося ни слова и не проявляя ко мне никакого внимания. Как бы там ни было, я не могла не испытывать к нему благодарности. Именно благодаря ему мой сын получит достойное образование – еще полгода назад я и помыслить о таком не могла. Герцог вообще много для меня сделал; благодаря ему теперь даже Анна Элоиза не смеет бросить упрека Веронике и Изабелле. И что самое удивительное – он ничего не требует взамен… Словно я вообще его не интересую… А ведь я живу в его доме уже два месяца!

– Как грустно! – внезапно вырвалось у меня. – Они все… все остались в Ренне!

– Не все. Ну, мадам, разве можно забыть о таких отважных барышнях, как ваши близнецы?

Удивленная его тоном, я взглянула на герцога. Пожалуй, впервые его голос звучал не холодно и безразлично, а мягко, почти нежно, даже бархатисто. И я невольно подалась к нему – было в его голосе что-то зачаровывающее, гипнотическое… Почему он не говорит так всегда?

– Вероника и Изабелла тоже вырастут, и с ними тоже придемся расстаться. Тогда уж у меня никого не останется!

– У вас будут другие дети, герцогиня.

Я качнула головой, чувствуя, как вместе с замешательством и смущением – глупым, впрочем, и достойным разве что девицы, – во мне непреодолимо растет симпатия к этому человеку. Это было совершенно непонятно. Почему это происходит? Куда только пропали моя враждебность и недоверчивость?

Кровь прихлынула к моему лицу, когда я вдруг вспомнила минуты нашей самой большой близости. Тогда, например, у охотничьего домика, когда он прижал меня к себе… И зачем я тогда так вырывалась? Щеки у меня пылали, и я была рада, что в карете так темно.

В этот миг, как-то совершенно непроизвольно, моя ладонь оказалась в его руке. Его пальцы чуть потянули вниз перчатку и некоторое время оставались мягко сомкнутыми вокруг запястья. Дыхание мое участилось; я не знала, что мне делать. Да и разве нужно было думать? Я чувствовала, что мне хорошо. Медленно, неспешно он потянул мою руку вверх и прижался губами к нежной коже запястья, как раз в том месте, где бился пульс, а бился он в этот миг просто бешено. Каким горячим было его прикосновение… Меня бросило в жар; порывисто, безумно я подалась к нему, коснулась грудью его плеча. Эта ласка, такая безгранично-нежная, невыносимо-томная, поразила меня; он поднял голову, наши взгляды встретились, наши дыхания коснулись друг друга.

Внезапная вспышка света за окном кареты осветила лицо Александра; я увидела его губы – жесткие и одновременно такие чувственные… Как эти губы целуют? Мне, его жене, до сих пор это неведомо. Я застыла в ожидании, с ужасом и чувственной радостью ощущая, что готова исполнить все, что он захочет, подчиниться чему угодно. Скажи он хоть слово, прояви малейшую настойчивость – я отдалась бы ему тотчас, ибо отдавалась и менее симпатичным мне мужчинам, и менее взволнованная…

Он отпустил мою руку, откинулся на кожаные подушки. Лицо его было почти бесстрастным. Очнувшись от оцепенения, я поступила точно так же, удивленная и задетая. Ведь он хотел меня, почему не взял? Неужели он, такой опытный, не понял меня? Нет, не может быть… Неужели ту мою мысль о других мужчинах он прочел у меня на лице?

Перейти на страницу:

Все книги серии Сюзанна

Похожие книги

Внебрачный ребенок
Внебрачный ребенок

— Полина, я просила выпить таблетку перед тем как идти к нему в спальню! Ты не сделала этого? — заметалась Кристина по комнате, когда я сообщила ей о своей задержке. — Что же теперь будет…Сестру «выбрал» в жены влиятельный человек в городе, ее радости не было предела, пока Шалимов-старший не объявил, что невеста его единственного сына должна быть девственницей… Тогда Кристина уговорила меня занять ее место всего на одну ночь, а я поняла слишком поздно, что совершила ошибку.— Ничего не будет, — твердо произнесла я. — Роберт не узнает. Никто не узнает. Уеду из города. Справлюсь.Так я думала, но не учла одного: что с отцом своего ребенка мы встретимся через несколько лет, и теперь от этого человека будет зависеть наше с Мышкой будущее.

Слава Доронина , Том Кертис , Шэрон Кертис

Исторические любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Романы