Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Англичане завезли табак в Россию еще прежде, чем у них на родине объявился Фрэнсис Дрейк, — вот такие бывают парадоксы истории. 24 августа 1553 года буря застала капитана Ричарда Ченслера в Белом море. Пришлось пристать к российскому берегу, за неимением другого. На борту оказался табак (вместе с солью, вином, бумагой). Скоро табак оказался в Москве. Прошло сто лет. Английский посланник Карлайл, проживший два года в Вологде, сообщал куда надо: «Русские очень любят табак и натягиваются им до обморока» (отдадим должное безвестному переводчику, нашедшему точный глагол). О том, что с Россией произошло дальше, читайте в 1-й главе этого сочинения. А также во 2-й, в 3-й и т. д., вплоть до оглавления, где тоже упомянут табак; всего же в этой книге, разумеется, 10 глав (вместе с предисловием) — по количеству пачек в блоке сигарет.

А англичанам все-таки скажем спасибо — они дали миру Шерлока Холмса с его трубкой, не менее популярной и доступной, чем малопонятный дедуктивный метод. Особенно сыщик хорош в исполнении курящего Василия Ливанова, что признали и те англичане, которые умудрились где-то увидеть наш фильм. И еще не надо забывать, что Холмс обстоятельно изучил курильщиков и даже опубликовал небольшую монографию о 140 различных видах трубочного, сигарного и сигаретного пепла, которую, увы, никто не читал, включая Артура Конан Дойла и самого доктора Ватсона.

Жители туманного Альбиона приобщили к курению и немцев (потом они приобщат их к футболу, и те на зависть англичанам станут чемпионами мира). Случилось это (т. е. приобщение к табаку) где-то в 1620–1622 годах (немцы постеснялись зафиксировать точную дату своего поражения, а англичанам в общем-то все равно, когда речь идет не о футболе). До этого табак в Германии нюхали — еще со времен правления Максимилиана II (1527–1576). Закурив, немцы преобразились. Новое увлечение охватило все слои германского населения. В Пруссии возникло общество курильщиков, состоявшее из высших сановников. Общество устраивало табачные вечера, во время которых все присутствовавшие обязаны были курить или хотя бы держать трубку во рту. Даже Иоганн Себастьян Бах заговорил стихами:

От табака мой ум яснее.

О трубка, ты — мой верный друг!Не расстаюсь — о нет! — я с нею,

Приятен с нею мой досуг.

Завоевать остальные страны Европы было для табака делом пустяшным — что матерому курильщику сигарету выкурить. Как утверждают, слово «сигарета» («cigarette»), раз уж она упомянута, придумал Теофиль Готье в 1833 году, после посещения табачной фабрики в Севилье (именно из этого города вышла в 1492 году первая экспедиция Колумба). Долгое время фабрика была самой большой в мире, наверное, поэтому и произвела впечатление на французского писателя[3]. Ее огромные корпуса построены при Филиппе V (1700–1746; внук французского короля Людовика XIV, о котором речь дальше). Этот монарх страдал меланхолией до такой степени, что даже пытался отречься от престола в пользу своего сына, но по просьбе дворянства снова вступил в управление страной. Во время царствования испанского короля Карла IV (1788–1803), который вообще не испытывал склонности к государственной деятельности и время от времени поручал управление государством разным, не уполномоченным на то свыше лицам, на фабрике в Севилье было занято около 12 тысяч рабочих.

До сигарет, или по-испански «papelitos» (красиво звучит, не правда ли?), впрочем, было еще далеко; когда европейцы насмотрелись на табак как на растение и избавились с его помощью от колик и ревматизма, их охватило: 1) сначала неодолимое влечение нюхать его (Вольтер нюхал табак «с самой нежной юности», тому же увлечению охотно предавался и Ж.-Ж. Руссо); 2) потом курить; 3) а потом и жевать (этим занимались преимущественно моряки, дабы уберечься от цинги). Как в Европе дотоле жили без табака — уму непостижимо, чем занимались на досуге — неведомо, как коротали перерывы в работе — неясно, где были табачные фабриканты — одному Богу известно. А ведь по разнообразию способов употребления и в особенности препровождения времени с табаком едва ли сравнится какое-либо другое растение, фрукт, овощ, насекомое, биологически активная добавка или даже пиво. Табак разве что не едят (хотя в годы блокады Ленинграда его меняли на хлеб, но ведь не за тем, чтобы есть!).