Дым отечества [СИ]

У одного парня в Аргайлшире кто-то уносил овец, не оставляя следов. Старики сказали, что это бубри, птица, что живет на дне озер, и что лучше бы ему не оставлять стадо на ночь у воды. Но парень был упрям и вместо этого поставил на берегу капканы из железа. Как-то утром нашел он один капкан захлопнутым, а между зубьями — кусок перепонки. Вскоре после этого уже под вечер увидел он на пустоши девушку, погнался за ней и скоро догнал, потому что она хромала, да и не хотела уж очень от него убегать. А парень, как разглядел ее, так сразу и пообещал, что женится, если она с ним проведет ночь. Пошли они к воде, а только занялась заря, как девушка ему говорит: «Будет теперь у меня сын, которому нипочем холодное железо, но ты взял у меня ногу, так я возьму у тебя две». И с того дня стали у него ноги сохнуть и усохли совсем.

Из списка каледонских преданий, собираемых Оливье де Роганом, послом Аурелии, для своей госпожи, Ее Величества Жанны.

Встать из-за стола, присесть перед камином, отодвинув кованый экран в виде павлиньего хвоста. Угли дрожат, переливаются, кажется, что переползают с места на место. Если смотреть на них слишком долго, потом, куда ни переведешь взгляд — на всем яркие пятна, словно солнечные блики. Золото, медь, бронза, птичьи перья, вишневый сок, рубины, все золотое и багровое можно увидеть в углях; хрустальные подвески, росу на листьях, алмазы, девичьи слезы, снег, сосульки — все блестящее. Все недолговечное — радугу, иней, жизнь мотылька, вздох, королевскую милость.

Даже если Лесли позволит разбежаться половине замка, Мерей не останется на него в обиде. Может, и не отблагодарит, но, наверное, простит. Потому что нет ему дела ни до лорда-женоубийцы с юга, ни до полубезумного людоеда с Оркнеев, а вот Джорджа Гордона убьют при попытке к бегству, а если он откажется бежать — то прямо в покоях.

Королеве осточертела опека. Королева хочет замуж, возможно — страшно подумать — по любви. Королеве удалось расколоть Конгрегацию, но она все равно нуждается в союзниках, а Джордж Гордон будет ей отличным союзником против Мерея, прекрасным союзником он ей будет. Это очевидно всем, кроме, наверное, самой Марии… но это и не важно. Это очевидно Мерею, а Мерей — еще один человек, которого нельзя пугать. Его можно только убивать, сразу, неожиданно, с первого удара. Тогда, под Корричи, Мерей тоже испугался. И встал насмерть там, где почти любой побежал бы.

У него не так уж много было войска, да и среди тех хватало сброда, и каждый второй из сброда больше думал о своей шкуре, чем о грядущей победе, добыче, выгоде, и уж тем более не думал о королевской награде, а других у Мерея не было, он и в своем интригой добытом графстве был хоть и господином, а все равно чужаком. Джорджу было известно доподлинно, земли лежали на восток от Инвернесса, и разговоры летали свободно, как птицы.

Он проиграл бы, если бы не уперся рогами в землю там, где его уже собрались убивать. Он почти проиграл — и тогда уперся, и набранный им сброд увидел просвет в облаках: отступишь — точно убьют, а тут еще, может быть, и случится удача.