Дым. Поиск любви

– У меня есть средство, говорил мне знающий человек, с похмелья лучшего человечество еще не придумало.

– Ну, – жалобно смотрел он на меня.

– Подожди. Сейчас все будет, иди пока умойся хоть.

Он хотел возразить, но все—таки вышел из купе. Я достал пачку сока из сумки и вышел вслед за ним.

– Николай, куда это вы? – встретила меня Наталья, с тремя стаканами парящего чая.

– Я на секунду, давайте открою вам купе.

Я открыл ей дверь, пропуская внутрь.

– А где наш ветеран? – спросила она.

– Ушел в туалет, сейчас вернется.

– Пьяный бы оттуда он не вернулся.

– Возьму это под контроль, – сказал я, задвинув дверь.

Дверь в туалет была заперта, я дернул несколько раз ручку, громко позвав его по имени. Толян открыл дверь.

– Закрывай, – сказал я, протискиваясь между ним и раковиной.

Он смотрел на меня красными, слезливыми глазами.

– А сок зачем? – спрашивал он, закрывая дверь.

– Сейчас увидишь, вообще плохо?

– Блеванул, получше стало, надо умыться.

– Давай, а я пока все достану.

Я раскрыл пачку и аккуратно, боясь того, что гашиш может выпасть, начал сливать сок в унитаз. Опустошив пачку, я разорвал ее, сразу увидев две колбаски, завязанные в презервативы.

– Сигареты есть? – спросил я, смывая сок с презервативов.

– Есть, – полез он в карман.

– Прикуривай.

Гашиш кипел на угольке сигареты, тоненькой струйкой дыма попадая в наши легкие.

– Думаю по два крапаля будет нормально, – говорил я, наблюдая за тем, как Толян всасывал плотную струйку дыма.

– Даже дым не выходит, – сказал он, пытаясь выпустить из легких дым.

Мне стало ужасно смешно от его удивленного лица.

– Он уже окутал твое сознание, чувствуешь?

– Ничего не чувствую, – серьезно отвечал он.

– Недолго осталось, пошли, чаю много не пей и не ешь пока, а то загрузит тебя.

– Да че загрузит. Байда какая-то. Надо за пивком сходить, – сказал он, открывая дверь.

– Пойдем пока в купе, подруга тебя заждалась.

– Какая она мне подруга? Бля… Че я ей бухой наплел?

– Что бы ни наплел, все нормально. Все, заходи, – взялся я за ручку двери.

– Подожди, – остановил он меня. – Не знаю почему, но мне что-то стыдно идти туда.

– А ты говоришь, ничего не чувствуешь! Это дым! Очень помогает взглянуть на себя, как бы со стороны. Пошли, – сказал я и открыл дверь.

На недовольном лице Натальи шевельнулись помидоры.

– Вам только за смертью ходить. Чай уже остыл давным-давно.

– Мы и холодный выпьем, – улыбаясь ей, сказал я, сев напротив.

Толян будто боясь ее, сел на самый край Натальиной полки.

– Пейте чай, – сказала она нам, но подвинула стакан Толяну, смотрящему в пол.

– Спасибо, Наташ, – мельком взглянул он ей в глаза и взял стакан.

– Наталья, я не хочу, большое вам спасибо. Я бы лучше выпил кофе, наверное, пойду, схожу выпью чашку кофе, мне позвонить нужно, – сказал я вставая.

Толян молящим взглядом смотрел на меня.

– Может тебе пива пару бутылок зацепить? – спросил я.

– Можешь. Ты надолго?

– Не знаю, – ответил я, ожидая от него скрытого намека.

– Давай не долго, – прямо и серьезно просил он.

– Хорошо, – пообещал я, переместив взгляд на Наталью. – Вы не против, если я вас оставлю.

– Нет, ничего страшного, – улыбнулась она.

Я вышел из купе, чувствуя их взгляды спиной. Мне было ужасно любопытно, что происходит между ними сейчас, а особенно то, как Толян будет вести себя с ней наедине, окутанный дымом.

По дороге в вагон – ресторан я набрал смс Оксане. «Доброе утро, Любимая! Удачного дня. Твой».

Засовывая в карман мобильный, мои пальцы наткнулись на две колбаски гашиша, его специфический аромат резко ударил в нос. И как мне показалось, что если я войду в вагон – ресторан, его запах заполнит все вокруг. Я развернулся и быстро пошел в тамбур, по пути доставая бумажник, в котором должен был быть презерватив. Его там не оказалось, в тамбуре я еще раз тщательно перерыл бумажник – пусто.

Грохот колес больно бил по перепонкам, раздражая и без того воспаленное сознание. Ничего лучше мне не удалось придумать, как переложить его во внутренний карман кофты и спокойно идти в вагон—ресторан, и только я зажал гашиш в кулак, как позади меня резко открылась дверь, и чья-то тяжелая рука легла на мое плечо.

Сердце сжалось, как и моя правая рука с гашишем. Мелькнуло радостное лицо Оксаны, Сережи, вечно улыбающегося Юры, серьезного Оржака, Сереги Солнцева и почему-то печальное лицо матери. Все они промелькнули с такой скоростью, как когда то в раннем детстве…