ДЫР

Достать до перил второго этажа оказалось не так-то просто. Решетка заканчивалась вместе с окном. Дальше – с полметра стены, и только потом перила – железные, приличной высоты. Вот бы закинуть туда веревку, зацепиться – но ничего нет под рукой. На перилах болталась металлическая подставка под цветы, в ней – пустой горшок. Слава переставил ноги выше, насколько смог – получилось достать одной рукой до подставки. Подергал – выдержит ли его вес? – подтянулся за нее, другой рукой схватился за перила и перемахнул внутрь. Раздался треск рвущейся материи – зацепился курткой за цветочную подставку, порвал подкладку.

– Вы живой? – крикнула снизу женщина.

Слава высунулся с балкона, помахал рукой:

– Все в порядке! Можно, я окно разобью?

– Бейте, конечно, раз нужно. Я бегу в подъезд! – отозвалась она.

На лоджию выходили два окна, балконная дверь была заперта изнутри. В одном окне Слава увидел стол – хороший, полированный, крепкого дерева, на столе – расстеленная газетка, пустая бутылка и круглая пластиковая банка с остатками какой-то рыбы. В глубине маячил высоченный книжный шкаф – от пола до потолка. Хозяин дома обнаружился в другом окне – он лежал на диване лицом вниз и не подавал признаков жизни. Под брюками растеклось темное пятно.

Глава десятая. Профессор

Слава пошарил в облупленном шкафчике, приютившемся в углу лоджии, нашел топор и ударил обухом по стеклу рядом с тем местом, где у стеклопакета обычно бывает ручка. Стекло разлетелось вдребезги охотно, будто только того и ждало, – осталась почти пустая рама. Он просунул руку, открыл и спустя мгновение уже был внутри. В дверь уже трезвонили – сестре не терпелось попасть внутрь. Но первым делом Слава бросился к лежащему на диване человеку.

От сердца у него сразу отлегло – теплый, горячий даже, вроде дышит. Слава только собрался хорошенько встряхнуть неподвижное тело, как оно, наконец, подало признаки жизни, причем весьма неожиданные.

– Областью значений целой функции является вся комплексная плоскость за исключением одной точки, – изрек Профессор, приподняв голову, и тут же уронил ее обратно.

Слава пошел открывать дверь. Заплаканная сестра застыла на пороге:

– Ну?

– Да живой он, – махнул рукой в сторону комнаты Слава. – Пьяный вдрыбадан.

– Уф, – выдохнула женщина. – Это так не похоже на моего брата… он свою дозу знает в точности до грамма.

– Рюмки считает или остаток в бутылке? – уточнил Слава, кое-что заподозрив.

– А? Что? – дама явно не поняла вопроса.

– А, неважно…А где рыжий? – удивился он, выглядывая в подъезд.

– Я не видела, ушел, наверное.

Слава оглядел тесную прихожую – сумки нигде не было. Вернулся в комнату, поднял Профессора и усадил его на диване.

– Любая конечная группа изоморфна некоторой подгруппе группы перестановок множества элементов этой группы, – четко оттарабанил тот, не открывая глаз.