Дырявые часы

– Вот!.. – многозначительно покрутила пальцем в воздухе Нильда и вернулась к трапезе.

Ничего не поняв, захлюпал чаем и Жиль. Пия долго оглядывала всех, тужась разгадать загадку, но в итоге спросила, негаданно попав в самую точку:

– Иза, так ты подумала о подарке?

– Ну так я и знала! Это не могло остаться в секрете. Ах, бабу-бабу!.. – цыкнула она на Нильду, а потом посмотрела на родителей: – Для вас с папой – нет.

– Не пойму, – повертела головой Пия, – а для кого подумала?

– Для моей бабу. Мы с ней уже всё решили. А с вами сложнее. Дайте хоть ещё два денька.

– Так… – насупилась Пия, – и что же вы решили? Если я не в курсе, значит, это опять какой-то «приятный» сюрприз?

– Бабу говорила, что от тебя таких сюрпризов у неё была полна кладовка и что из-за них ей приходилось красить голову от седины в три раза чаще!..

– Эх, – вздохнула Пия. – Что правда, то…

– …правда, – подхватила Нильда и с удовольствием макнула в кофе кусочек булки, увидев, что ругаться никто не намерен.

– И всё же… – покосилась на дочку Пия.

– Мне пора! – Пулей выскочила та из-за стола. – Меня ждёт прилежное-прилежное обучение, потом разговоры о «Милом друге»[22] с друзьями и дом в девять вечера, так же, папа?

– Да если б так было, то я б тебе…

Тут Жиль с Элизой, как обычно, показали друг на друга пальцами и синхронно произнесли:

– …мороженое купил!

– Всем пока! – Уже обувалась Элиза.

– Пока-пока… – пасмурно вторила Пия, пристально глядя на мать, которая резко увлеклась прелестным видом за окном – серым небом и пустыми ветками.

Когда мадам Илар уже покончила с остатками завтрака, то решительно встретилась взглядом с Пией, заявила: – М-да! Здесь есть над чем подумать! – И быстро скрылась в направлении гостиной.

– Фень, а ты понял про тату? – тем же утром провожала мужа Пия.

– Понял, понял. Вы с мамой одинаковые и любители в курс дело в самый последний момент вводить. Вот вечером и решим. Сегодня буду позже – Этьен заскочит, тоже перетрём.

– Да-да… – прикусила губу Пия, «собирая пылинки» с пиджака мужа. – Ну ладно тогда. Салют, Жиль.

– Адьос, mi esposa[23], – потянулся поцеловать он любимую, и та подалась навстречу. Улыбнувшись друг другу, как пятнадцать лет назад, они расстались до вечера. Ивон, не дожидаясь лифта, как на крыльях, понёсся вниз по ступенькам.

Во-первых, жена назвала его Жиль, а это был хороший знак. Само имя Жиль-Ивон Фисьюре являлось формулой настроения жены. Жилем она звала его в приподнятом и спокойном состоянии; Ивоном, с первым раздражением; и просто Фисьюре означало, что нужно было начинать искать укрытие. А тут ещё сказала «Фень»! Ненавистный – а сейчас такой приятный – Фень. Прямо как пятнадцать лет назад!

Во-вторых, они так искренне давно не целовались. Ну вернее, Жиль лез и часто добивался поцелуя, но в этот раз она сама потянулась навстречу. Значит, соскучилась, или приятно распереживалась… или нуждалась в поддержке… Стоп, а то мы все крылья так на фиг ухлопаем. Дайте человеку полетать, ведь несколько лет назад их с женой отношения начали холодеть. И он всё боялся, как бы не наступил однажды день инея.

Вот и сейчас, если бы вы увидели его таким по-детски радостным, таким воодушевлённым, то сразу бы решили, что ничего-то и не изменилось за это время. Но вы бы ошиблись.

Жиля совсем было не узнать: выпрямившийся, поправившийся домашней едой и спортзалом, он смотрелся мужчиной. Одежда соответствовала, как и стрижка. Однажды гусь – теперь брутал, как говорится. Ни скромности, ни зажатости – просто чудеса!

Очки! Очки-то! без которых Жиля и представить раньше невозможно было, тоже куда-то подевались, а вместо них в глазах прижились контрастные насыщенные линзы. Ну просто красавец и всё!

А машина! Хэтчбек да ещё – как удачно совпало – оттенка кармен. А борода! Ну… тут погорячились. Борода была скудновата, страшно бесила Пию и не продержалась и трёх месяцев (столько потребовалось мадам Фисьюре, как наконец наорала на «козла, поселившегося в их квартире»). Трёхдневная щетина была одобрена.

Случилось всё так не случайно, конечно. Может, на самом деле, один любит, а другой позволяет – но, так или иначе, не охладевающий Жиль постоянно сталкивался со стеной – дистанция между ним и женой крепла, не смотря на то что он из кожи вон лез. Пусть Пия и не просила, он стал настоящим примером для знакомых – а ей хоть бы хны. А может, дело было во внимании?

Да какое там внимание – он только женой и жил! Заработался чуть – уже соскучился. Но и это, наверное, из-за отстранённости любимой женщины, которую вроде уже покорил, да почему-то она не сдавалась до конца. А может, чего случилось у неё и она молчала в силу скрытного характера? Чёрт разберёт.

Этьен частенько позванивал другу расспросить, как тот выглядел, после чего они и встречались время от времени. Да и то всё о жене да о жене трещал Жиль, отчего у Сванье складывалось впечатление, что он вечерит больше с Пией, чем с приятелем.