Дышать счастьем

Наутро выключаю телефон и не захожу в соцсети. Не хочу никакого беспокойства из внешнего мира. Весь день просто лежу с Никой — разбитая, уничтоженная, не в силах встать и что-то делать. Бедной собаке приходится делать свои дела в лоток. Она все чувствует и прощает мне доставленные неудобства.

Я в бредовом полусне. Слышу звонок, но не могу понять — реальный он или снится. Кое-как встаю и шлепаю босиком в прихожую. Чертовы таблетки! Не могу согнать сон. В глазке мутно, ничего не могу рассмотреть, и зачем-то отпираю дверь, даже не спросив: кто там? Я в трусах и короткой футболке, делаю шаг вперед, но кто-то хватает меня в охапку и вталкивает обратно в квартиру. Однако не успеваю испугаться, потому что понимаю, кто ко мне приехал.

— Привет! Зачем ты здесь? — спрашиваю я.

— Я приехал к тебе, за тобой… Ты не рада меня видеть?

— Марк…

— Это кто? Ты завела себе собаку? — удивляется финн, увидев мирно лежащую на кровати Нику.

— Это моя компаньонка Ника. И завтра мы улетаем в Москву.

— Ты ни разу мне не позвонила, не ответила на сообщение. Чем я тебя обидел, скажи? Ведь я не виноват, что Зоя так поступила с тобой. Знаешь, а я излечился от этой патологической страсти, — гордо говорит Оксанен. — Ну а ты как? Почему ты такая бледная? Что произошло? — он попытался меня обнять, но я отстранилась от него.

— Ничего. Тебе не нужно было сюда приезжать, олигарх.

— Но почему? Я понял, что хочу быть с тобой, поэтому здесь. У меня был трудный перелет с несколькими пересадками… почему ты так холодна со мной? Я рассчитывал совсем на другой прием.

Марк схватил меня и силой поцеловал. Я вырываюсь, толкаю его и колочу по спине кулаками. Ника занервничала и начала громко лаять.

— Тише, Ника, тише.

Марк не унимается и пытается стащить с меня футболку. В него словно вселился демон.

— Что ты делаешь, Марк?!! — кричу я, пытаясь достучаться до его разума.

Ника спрыгивает с кровати, оскаливает зубы и намеревается напасть на мужчину.

— Фу, Ника, нельзя! — встаю перед ней так, чтобы закрыть Марка. Она может запросто накинуться на него и покусать, потому что чувствует угрозу.

Он все-таки стаскивает с меня футболку, но замечает на груди татуировку «Henry» на груди и резко все прекращает.

— Генри? Там написано — Генри! Чье это имя? — бесится Марк и бросает в меня футболку. Я ловлю ее и прижимаю к оголенной груди. Молчу, потому что не хочу ему ничего рассказывать.

— Как это по-русски будет — Гена? У тебя появился другой — вот в чем дело, — понимающе кивает он. — Да угомони ты своего собакена! Достала уже!

— Да, Марк, я люблю другого! Даже хорошо, что ты здесь, и я могу тебе вернуть ключи от квартиры. Спасибо за приют, — швыряю ему связку ключей и начинаю одеваться — футболка, джинсы, толстовка, куртка, кроссовки.

Я не обязана ничего ему объяснять.

— Куда ты собралась? — Марк сбавил обороты, — сегодня же праздник, оставайся здесь до утра. Не бойся, я не буду тебя насиловать. Ты же знаешь, что я не маньяк. Я весь полет думал о тебе… Как мы встретимся, что скажем друг другу, а тут такие новости — какой-то Генка нарисовался! Просто стало неприятно, даже оскорбительно от такого «горячего» приема.

Я продолжаю сборы, не реагируя на психованного Марка. Он поймал меня за руку и заглянул в глаза:

— Прости меня! Хочешь, мы просто выпьем и поговорим. Что у тебя случилось? На тебе лица нет.

По-прежнему храню молчание, освобождаю свою руку и наливаю Марку выпить. Хватит с меня алкоголя.

— У тебя даже пожрать нечего, — возмущается финн, сунув нос в холодильник, — я тебя не узнаю! Ты же прекрасно готовила. Благодаря тебе, мы не умерли с голодухи первый месяц жизни в Брентвуде. Зойка — хреновая хозяйка.

Упоминание этого имени резануло меня по нервам, как ультразвук. Чем они сейчас занимаются? Она помогает его маме готовить праздничную индейку с клюквенным соусом, а он смотрит с папой и братьями регби либо играет в компьютерные игры?

— Порежь хоть колбасы, — возвращает меня в действительность ворчливый голос голодного Марка.

— Кто такой этот Генри и когда ты успела в него втюхаться по уши? Господи, да я же ревную! С удовольствием набил бы ему морду сейчас. Этот неизвестный мне Хренли спутал все мои планы, — сокрушается Оксанен, — я так понимаю у вас с ним все серьезно, раз татушку набила на груди? Это типа он в твоем сердце?

— Отвяжись, — рявкаю я, а Ника поддерживает меня коротким лаем.

Не собираюсь я ничего ему рассказывать. Марк изменился, стал дерзкий, напористый, циничный. Таким он мне решительно не нравился.

— Кстати, что Калачев от тебя хотел? Выяснял адрес, унижался бедняга. Я вдоволь над ним поиздевался, прежде чем сдал твои явки и пароли. Взял реванш, так сказать.

— Он просто подарил мне Нику. Не отзывайся о нем плохо, Артем порядочный и…

— О да! — язвительно перебивает Марк. — Самый порядочный из нас четверых забил до смерти одного парнишку. Просто по пьяни. Просто потому, что тот не захотел выпить с величайшим бойцом ММА.

— Я тебе не верю. Ты лжешь! Нет, он не мог! — мое лицо горит от ужаса, боюсь к нему прикоснуться и обжечься.