Дыши со мной

– Что? Нет! Ты не можешь этого сделать. Что ты тогда обуешь?

– У меня в сумочке вторая пара. К тому же эти прекрасно тебе подойдут. Эрик, достань другую пару, хорошо?

Это ужасно. Так неловко.

Эрик открывает огромную сумку Эстель и вытаскивает пару бирюзовых ботильонов, сделанных под змеиную кожу. Шпильки у них еще выше, чем у босоножек.

– Ой, Стель, они идиотские. Я с тобой рядом сидеть не буду.

– Да пошел ты. Не беспокойся. Я не собираюсь сидеть рядом с тобой, пока ты в этом скучном наряде. Хоть ты и гей, но одеваешься не очень. Вот, примерь, – Эстель протягивает мне черные босоножки и улыбается. – Я бы дала тебе ботильоны, но, судя по твоей обуви, сомневаюсь, что ты выдержишь на каблуках.

– Думаю, мне и таких хватит. Это очень круто с твоей стороны. Спасибо. – Я обуваю босоножки и бестолково кручу в руках ленты.

– Давай помогу. – Эрик опускается передо мной на колени. – Я часто наблюдал, как моя сестра это делает. Давай немного подвернем джинсы, чтобы открыть босоножки.

– Ага! Вот теперь узнаю гея! – торжествующе восклицает Эстель. Она поджимает губы и засовывает ноги в ботильоны. – Я купила на размер меньше, но это была последняя пара.

– Уверена, что не передумаешь? – Мне неудобно, что она одолжила мне босоножки, но они и правда классные.

Эстель окидывает меня взглядом.

– Твою ж мать…

– Эстель! – Эрик поднимает ладони.

Она закатывает глаза.

– Святые кексики! Лучше?

– Нет, не особо.

– Тогда, черт подери, на тебе они смотрятся лучше, чем на мне. Оставляй себе. После того, как увидела тебя в них, я больше не смогу их надеть. – Прежде чем я успеваю возразить, она уже встает и тянет меня за кофту. – Кстати, ты уверена насчет этого? Мне кажется, что этот винтаж со слоганом кока-колы тебе не подходит.

Я оглядываю себя. Это мне наказание. Смотреть надо, что вытаскиваешь из кучи шмоток.

– Нет, это… Я не надеваю такое «на выход». Вообще-то, я еще не определилась, в чем идти.

Эстель решительно разворачивается и роется в беспорядке на моей постели. Ей было бы проще что-то найти, если бы я действительно ходила по магазинам и обращала внимание на модные тенденции. Наконец она тянется за своей большой сумкой.

– Вот. Тебе будет хорошо в этом. Господи, будь у меня такие сиськи, я бы носила ее каждый день. – Она протягивает мне бледно-голубой топ. – Сегодня чертовски жарко для октября, а завтра обещают снег, так что наслаждайся теплой погодой и хвастайся своим телом.

– Эстель, я не могу…

– Да можешь, – говорит Эрик. – Похоже, у нее в сумке нарядов тридцать, поэтому избавь ее плечо от лишнего веса.

– Эрик, отвернись, – командует Эстель. – Ты все еще парень.

– Спасибо, дорогая.

Я надеваю ее топ. Шрам теперь совершенно открыт, но я решаю, что это меня не остановит. Еще никто не говорил мне столько комплиментов, как эти двое, и… и… и мне нравится. Я чувствую себя отлично.

– Ну, что скажете? – Я поднимаю руки и встаю в позу. Эрик поворачивается.

– Ну, мисс Просто Подруга, ты выглядишь отлично. – Он подмигивает. – Правда. Чертовски сексуально. А теперь пойдем. Если опоздаем, Сабин разорвет нас всех на части.

Эстель перекидывает свою огромную сумку через плечо и направляется к выходу.

Я не могла дождаться, пока закончится пьеса. Сабин на сцене просто великолепен, очень убедителен, энергичен. Проблема не в нем. Просто актовый зал колледжа становится похожим на сауну. Я ерзаю на сиденье и обмахиваюсь программкой. Понимаю, что с температурой здесь все в порядке. Кажется, больше никому не жарко. Справа от меня расслабленно и спокойно сидит Эстель, а по ее правую руку Эрик не сводит глаз со сцены.

Причина моего жара и беспокойства сидит в нескольких дюймах слева от меня. Плечо Криса касалось меня уже раз пятнадцать, не меньше. Учитывая, что у меня не так уж много друзей, я должна сосредоточиться на пьесе, чтобы потом похвалить своего нового друга Сабина. Вместо этого я могу лишь стараться смотреть прямо. Понимаю, что если украдкой взгляну на Криса, то могу расклеиться. Разумеется, нет никакой причины думать, что он так же остро реагирует на мое присутствие. Но каждый раз, когда он смеется над фразой из пьесы или бормочет себе под нос – или, ради всего святого, просто шмыгает носом, – я буквально дрожу от желания.

Если бы я верила в Бога или была хоть немного религиозной, то сочла бы столь сумасшедшие физические ощущения расплатой за мастурбацию. За частую мастурбацию. Думаю, у меня уже зависимость. Проснулся мой внутренний сексуальный маньяк, и теперь я почти все время страшно возбуждена. Я почти удивляюсь, что до сих пор не схватила Эстель и не засунула свой язык в рот этой красивой девушки. С Эстель у меня, наверное, получится зайти дальше, чем с ее братом.

О боже. Что со мной не так?