Дыши в такт со мной (СИ)

— Может,… сегодня вечером сходим куда-нибудь? Я не видел тебя вчера весь день. Заходил во время обеда, но мне сказали, что ты уже ушла.

— Да, - Роксана кивает, выстукивая пароль интернета на клавиатуре. – Прости, не смогла тебя дождаться.

— Всё в порядке, - отмахивается Брендон. – Надеюсь, ты хорошо провела время.

— Брендон прости, но мне нужно работать, - Роксана смеривает его ледяным взглядом, пропуская звонок, разрывающий барабанные перепонки в наушниках. – Давай поболтаем попозже.

— Всё точно в порядке? – по лицу Брендона скользит тень недоверия. – Ты… обычно ты не такая… суровая.

— Я просто работаю.

— А обычно ты не просто работаешь?

Попытка растопить лёд её сердца провалилась, девушка отвечает суровым взглядом и, поджав хвост, точно напуганный щенок, Брендон делает шаг назад.

Ему всё кажется, что вот сейчас она станет прежней.

Повернётся к нему, подарит лучезарную улыбку, расскажет о том, как провела вечер в кругу безумного семейства и отчитает за то, что не смог с ней пообедать.

Только ничего не происходит.

Секунды превращаются в тягучую, вязкую жидкость.

Бурля и проливаясь за края сосуда, удерживающего их дружбу, она плавит его, точно кислота, выплёскивая отношения наружу.

С жалобными стонами те изливаются на землю, впитываясь в загрязнённую ложью и равнодушием почву, бесследно исчезая.

С шумом сглотнув, Брендон переводит взгляд на собственные руки, что с трудом выдерживают такую ношу, как наушники, наполненные музыкой.

Ему казалось, что он исчезает. Превращается в размытое пятно, оставляя после себя лишь горстку пепла, через которую Роксана с лёгкостью переступит.

Сжав руку в кулак, Брендон облегчённо выдыхает. Он всё ещё здесь.

Процесс его исчезновения будет долгим и болезненным, борьба за каждый кусочек тела пройдёт с безоговорочным проигрышем.

Он ведь всегда проигрывал.

Будь то футбол, шахматы, или соревнования с собственной сестрой за право принести утреннюю газету.

— Журнал Trend, чем могу помочь? – звенит её голос в трубке, и, отвернувшись, Брендон пытается сбежать от него.

Даже натянутая вежливость подаренная клиентам всего за один звонок сегодня кажется роскошью.

Его она не удостоила даже этого.

~***~

— И что ты хочешь мне этим сказать?

Ударив кончиком ручки по столу, Клео озадаченно хмурится, пытаясь вслушиваться в слова, что выливаются чёрным потоком зашифрованных знаков из трубки.

— Сама ведь понимаешь, как это бывает детка, - голос как обычно с ноткой лёгкой издёвки и равнодушия.

Она слышит, как из лёгких вырывается сигаретный дым и заполняет собой чистый воздух, кажется, потяни носом и почувствуешь терпкий запах даже на расстоянии в несколько тысяч километров.

— Думаешь, что укладываешься, сроки поджимают, смыкаются над тобой, а ты всё убеждаешь себя, что держишь всё под контролем. Потом бах! – Клео вздрагивает, когда слышит хриплый восклик. – И ты опоздал.

— Ты ещё не опоздал, - бросив взгляд на раскрытый календарь, Клео бьёт ручкой по экрану компьютера. – Ты успеешь вернуться.

— Я так не думаю детка, - она почти видит, как он пожимает тощими плечами.

И почему с Клаем всегда были проблемы?

Он ведь стал фотографом в те времена, когда Эвелин ещё носила Клео под сердцем.

В то время он был упитанным мальчуганом с огромными глазами, искрящимися надеждой.

Умолял Эвелин позволить ему провести хотя бы одну съёмку, клялся, что она не пожалеет.

Они сотрудничали почти пять лет, постепенно Клай терял лёгкий жирок, прятавший за собой его скулы, и обрастал клиентами.

Фотосессии превратились в торжество марихуаны и голых моделей, что забывали надеть бюстгальтер, демонстрируя платье от Кутюрье, на котором лежали и поедали чипсы ещё час назад.

Эвелин уже давно отчаялась в его возвращении на большую сцену бизнеса, но, тем не менее, его номер первым стоял в листе фотографов, что Клео была обязана обзвонить хотя бы ради приличия и предложить снять обложку следующего номера для них.

Где-то в глубине души, где мнение матери не заслоняло собой Клео, она не хотела работать с Клаем.

Она отлично помнила его приобретённое за несколько лет не самой усердной работы высокомерие и насмешку, что он дарил каждому, стоило ему попасть в его поле зрения.

— Значит, это твоё последнее слово? – устало зевая, Клео прижимает ладонь ко лбу.

— Дай-ка мне ещё секунду, - на том конце повисает напряжённое молчание и Клео почти готова поддаться дрожи, лёгкими мурашками опоясывающей тело.

Только бы он не согласился. Что угодно, только не он.

Бросив опасливый взгляд на фотографию Эвелин, украшавшую собой кабинет, Клео отворачивается, да простит её мама.

— Думаю,… всё же нет, травы мне хватит ещё на неделю, как минимум.

— Что ж, мне очень жаль, - Клео широко улыбается. – Пока Клай.

Бросив трубку, девушка с удовольствием зачёркивает его номер тройным слоем чёрной ручки.

— Мисс Макалистер.

Клео поднимает голову, всё так же сохраняя на лице широкую улыбку, когда видит Роксану.

— Рокси, - она поспешно поджимает губы.

— Я ухожу, вам что-нибудь ещё нужно?

Нахмурившись, Клео смотрит на часы.

21:45.

И когда пролетело время?