Дышу тобой

– Я так понимаю, вы поругались? И не просто поругались, раз он снова тебя ударил… Дашка, я… У меня просто нет слов… Но на этот раз все серьезно, да? – Она подошла к ней и присела на корточки рядом с креслом, пытаясь поймать испуганно мечущийся взгляд подруги. – Он что, выгнал тебя из дома? Неужели ты, наконец, поняла, что твой Димочка – самый настоящий подонок, и нашла себе нормального мужика? Ни один уважающий себя мужчина не поднимет на любимую жену руку, а он тебя бьет, и уже не в первый раз! Даша, ты меня слышишь?!

– Слышу, – безмолвно шепнула Даша.

– Тогда почему молчишь? – Лена взяла пустой бокал из ее пальцев, машинально отмечая, что они ледяные. – Ты пришла ко мне в слезах и синяках, а теперь сидишь и молчишь? Да что происходит?! В чем дело?

Судорожно вздохнув, девушка выдавила два слова:

– Я беременна.

От неожиданности хозяйка квартиры рухнула на пятую точку. Вот уж чего Лена не ожидала…

– Как беременна? – пробормотала она, шаря по лицу подруги растерянным взглядом. – Ты беременна? Господи, только не это! – застонав, она схватилась за голову. – Дарья, прошу, нет, умоляю, скажи, что ты пошутила, что ты не ждешь ребенка!

Та беспомощно пожала плечами:

– Жду. Десять недель. Сегодня была у врача и делала УЗИ. Все верно. Через семь месяцев я стану мамой…

– Нет, постой, – Лена замахала руками, обрывая подругу, – такие новости нельзя сообщать в три часа ночи, да еще таким образом! А я-то, глупая, думала, что вы в очередной раз поругались… – От внезапного понимания захотелось завыть: – Так это ребенка Димка назвал ублюдком? Так получается?!

Сглотнув подступивший к горлу ком, Даша медленно кивнула. Ей было не просто плохо, ей было хреново. У нее болело не только избитое тело, но и душа.

Реакцию Елены долго ждать не пришлось. Закрыв глаза, она грубо выругалась, отводя душу. Потом вскочила на ноги и стала расхаживать по комнате, заложив руки за спину. На ее лице появилось сосредоточенное выражение, будто она обдумывала какую-то мысль. Даша только следила за ней жалобным взглядом, не решаясь сказать хоть слово. Ей было страшно. Она уже не знала, во что верить и кому доверять. Казалось, будто весь мир ополчился против нее и того крошечного человечка, который еще даже не появился на свет.

Наконец, Лена утихомирилась. Она плюхнулась в соседнее кресло и впилась в подругу инквизиторским взглядом:

– Рассказывай. Все. И по порядку. Видимо, я что-то упустила…

Конечно, упустила. Но об этом Даша вслух говорить не стала. Они дружили целую вечность, и первые воспоминания Даши о себе были неизменно связаны с Леной. Школа, университет, всё вместе, а теперь… Теперь в жизни одной из них появились ситуации, о которых та неизменно, раз за разом, умалчивала. И вот результат: ночь, две подруги, два пустых бокала, слезы, недоуменный взгляд и телефон, как вестник чего-то рокового.

– А можно мне кофе? – робко спросила Даша. – Только крепкий и с сахаром?

Руки у нее продолжали дрожать – точно так же, как и голос.

– Ты же пьешь без сахара? – Лена выжидательно приподняла левую бровь.

– А сейчас хочу с сахаром…

Пока подруга громыхала посудой на кухне, а делала это она сознательно громко, выражая протест сложившейся ситуации, Дарья собиралась с мыслями.

Сейчас она находилась в доме, где ее любят и никогда не обидят, где не нагрубят и не скажут: «Пошла отсюда». Сейчас вернется родной человек, который сделает все, чтобы ей помочь. Но было еще кое-что. Что-то такое, что заставляло ее чувствовать себя ненужной и одинокой. Она сомневалась.

Даша устало прикрыла глаза и в тысячный раз мысленно повторила, что все будет хорошо. Даже синяки и ссадины от Диминых побоев уже не так сильно болели.

Она совсем не ожидала такого. Он словно обезумел в тот миг, когда она сказала ему о ребенке. Какой дьявол в него вселился? Или она просто долгие годы не замечала этого дьявола, живущего рядом? Хотя, стоило только вспомнить, каким грубым и необузданным он иногда бывал во время секса…

Лена вернулась с чашкой дымящегося напитка:

– Держи, только не обожгись, знаю я тебя, сейчас пищать будешь, что горячий. А я себе, пожалуй, еще мартини налью.

Вся поза Лены говорила, что она ждет, что давно пора приступить к рассказу. Только Даша молчала. Она снова не могла ни на что решиться, колеблясь и ненавидя себя за это. Да когда же это кончится? Когда она, наконец, обретет свободу?

– Дима не хочет ребенка, – медленно, по словам проговорила она, глядя в сторону.

– Ну, милая, об этом я и без тебя догадалась. По-моему, если мне не изменяет память, он никогда и не горел желанием завести потомство, и ты, позволь напомнить, с ним не особо спорила.

– Да, но, – Даша жалко пожала плечами. – Господи, Ленка, я не ожидала… не ожидала, что он так разозлится. В него точно бес вселился… Я испугалась, я по-настоящему испугалась.

– Ха, я удивлена, что ты только сейчас испугалась, а не в тот момент, когда под звуки марша Мендельсона говорила «да».