Дyxless 21 века. Селфи

– Ты сам очень грустный в последнее время. – В ее глазах появляется легкая дымовая завеса, такая, что не разобрать: жалеет она меня или потраченное время.

– Я последние лет тридцать грустный.

– Нет, это не такая грусть. Такая в нашем возрасте уже катит за нормальное настроение. У тебя в глазах что-то такое… будто бы страх или дикое напряжение. И еще мне все время кажется, что ты хочешь мне что-то рассказать. Будто вот-вот уже готов, но потом, резко, за волосы себя оттаскиваешь.

– У меня СПИД, – говорю я ледяным тоном.

– Дурак ты, Вова, – хлопает она меня по голове, встает, выходит в прихожую. Критически оглядывает себя в зеркало: – Надо больше задницу качать. Тебе принести еще вина?

– Нет, – отрицательно мотаю головой, – нет, спасибо.

Беру ноутбук, откидываюсь на диванную спинку, пробегаю наискосок поток новостей. Катя возвращается из кухни, ставит передо мной чашку чая, берет маленькую диванную подушку, подкладывает под голову. Как хорошая жена.

Садится в кресло напротив с обиженным видом и думает что-то вроде: «Дурак ты, Вова. Вот чего тебе не хватает? Мы оба взрослые состоявшиеся люди. Оба разведенные, переболевшие и перебесившиеся. Вытравившие к сорока годам всех тараканов и прочих насекомых, обитающих в голове. Чего бы нам с тобой вместе… ну, ты понимаешь». Потом осекается и вспоминает, что она «телезритель», а я «телеведущий», и между нами стена с толщину экрана, разбить которую не представляется возможным.

И ей, с одной стороны, неловко, что она лишний раз подняла тему разных статусов, а с другой – дико обидно, потому что, как ей кажется, она попала в точку. Сейчас он еще пару недель здесь попрячется от мира «богатых и знаменитых» (или как там она его назвала), наиграется с «простыми людьми» и забудет эту нашу историю как короткий и не очень смешной анекдот, услышанный в курилке.

И мне бы сейчас рассказать ей все как есть. Что мое сегодняшнее раздражение не оттого, что заезжая «звезда» осчастливила уездную поклонницу визитом, а поклонница завела разговор про отношения. И что прячусь я на самом деле не у нее, а в другом месте, и не от тех, о ком она думает.

А засыпаем мы в одной постели в который уже раз не потому, что мне трахаться с «алчными телками» надоело, а из-за того, что между нами что-то щелкнуло, что ли. Как это назвать? Тогда, на дне рождения, или позже, по дороге из ментовки, в машине.

И потом добавить, что дура она, как все «простые русские бабы». А чего хочет каждая «простая русская баба», мне рассказала Оксана, которая данное определение и придумала. И согласись я с этим раньше, может быть, не было бы в моей жизни никакого двойника.

Вот о чем бы нам поговорить.

А вместо этого я каждый раз, находясь здесь, думаю о том, что он и ее вычислит. Что у меня станет одним уязвимым местом больше. И бешусь я оттого, что не понимаю, куда он в следующий раз ударит. Бешусь от собственного страха и бессилия.

Вместо того чтобы закрыть глаза и вдыхать каждую минуту этого вечера в маленькой квартирке на окраине Москвы. Вечера, в который я чувствую себя по-настоящему хорошо. Пожалуй, впервые за долгое время.

Вот что-то такое она должна была бы сейчас услышать, но вместо этого слышит мой глухой, как из бочки, голос:

– Кать… знаешь… я, пожалуй, поеду…

Книга

Вернувшись в бар, развлекаю себя игрой с котом. Запускаю по полу винные пробки и смотрю, как Миша бросается за ними, стремясь сцапать в два прыжка. Коту игра надоедает быстрее, чем мне. Он пару раз провожает взглядом катящуюся пробку, потом фыркает и залезает под стол. В глубине хозяйственных помещений раздаются трели звонка скайпа. Нажимаю «ответить».

– Доброй ночи, – камера выключена, абонент все тот же Mersault.

Молчу.

– Приве-е-е-ет, – говорит он нараспев. – Есть кто? – Стучит по микрофону. – А Володя дома? Гулять выйдет?

– Чего надо, придурок? – огрызаюсь я.

– Фу, какой ты грубый! Я тебя разбудил? Могу перезвонить, если хочешь.

– Ты такой заботливый, как медсестра в больнице. Или как дальний родственник, который денег хочет занять.

– Совсем и не дальний, – хрипло смеется он. – Ты забыл, что ли? Ближе меня у тебя никого нет.

– Нет, не забыл. Даже соскучиться успел. Ты совсем пропал, не навещаешь братика. Может, встретимся, выпьем?

– Вот, считай, и встретились. Только я не пью, – продолжает он подхихикивать.

– Жалко. В моей квартире хороший запас алкоголя. И еще там кран на кухне течет. Поменяй прокладку, а то у меня руки не доходили.

– Течет? Я не замечал. Видимо, редко бываю… дома.

– А что так? А-а-а-а-а… понимаю… Ты все больше у девушки своей? То есть моей. То есть бывшей моей. – Злость подступает к кадыку. – Как она, кстати? Позовешь ее? Я с ней хотя бы поздороваюсь. Давно не виделись. Скучает по мне? Оксана-а-а-а! – кричу я в динамик. – Скажешь пару слов своему бывшему? Оксан! Ну ответь! Не молчи. Ты неделю назад за меня замуж собиралась, между прочим, а теперь даже поздороваться стесняешься.

– Ее нет рядом, – сухо замечает он.

– Правда? А где же она?

– Вышла, – он закашливается, – ненадолго. Передам от тебя привет.