Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Подобно тому как призраки могут быть материальными и в то же время нематериальными, в Мордоре (хотя Сэм не осознает, насколько зловещи произносимые им слова) отсутствие может приобретать некую жизнь, становиться присутствием, как, например, у Мильтона в поэме «Потерянный рай» (книга 2, стихи 666–673), где Смерть представляется как «бесформенное нечто»^[61]

, «тенеподобный призрак» и так же, как у главаря назгулов, «То, что ему служило головой, / Украшено подобием венца / Монаршего».

Однако такими фразами Толкин создает на протяжении всей книги «Властелин колец» постоянную неоднозначность, которая служит одновременно ортодоксальным и критическим ответом на всю проблему существования и источника зла во вселенной, сотворенной, как твердо верили Толкин и Мильтон, милостивым Богом. Резюмируя позицию Толкина, очень характерную для ХХ века, можно сказать, что по поводу природы зла есть два мнения — оба они были сформулированы уже давно, глубоко укоренились, но остаются актуальными и по сей день, оба нелегко опровергнуть, но при этом они, судя по всему, безнадежно противоречат друг другу.

Одно из них — общепринятая христианская позиция, которую повторил и изложил современным языком, например, близкий друг и соратник Толкина К. С. Льюис в своей книге «Просто христианство». Эта книга создавалась в то время, когда Толкин писал первые главы «Властелина колец», а опубликована была в 1952 году. Как говорил сам Льюис, одним из поводов к ее написанию стало стремление изложить те догматы, с которыми может согласиться и он сам, североирландский протестант, и католик Толкин («просто» в названии книги относится к тому, что в христианстве «общее» или «главное»).

Кроме того, как наверняка знали и Толкин, и Льюис, самая известная формулировка такого взгляда на зло приведена в работе христианина, который тем не менее ни разу не упоминает в ней Христа или каких-либо сугубо христианских догматов, пытаясь дойти до всех своих заключений исключительно с помощью логики. Эта работа — De Consolatione Philosophiae («Утешение Философией»), а ее автор — римский сенатор Боэций, который писал свой труд, будучи приговоренным к казни по обвинению в заговоре с целью восстановить Римскую империю (этот приговор в итоге был приведен в исполнение: в 524 или 525 году нашей эры Боэций был замучен до смерти).

Мнение Боэция таково: зла не существует. То, что люди называют злом, — это всего лишь отсутствие добра. Кроме того, в своем неведении люди часто считают злом то, что в конечном счете или в соответствии с Божьим промыслом обернется им на пользу (например, смертный приговор). Философия говорит Боэцию о том, что «всё есть благая Фортуна»^[62] (omnem bonam prorsus esse fortunam). Из этого убеждения следует, как Фродо говорит Сэму в главе «Башня на перевале», что зло не способно творить, «не может создать ничего настоящего», а значит, оно не было сотворено и возникло (это уже постулат из книги «Просто христианство») тогда, когда люди своей волей отошли от служения Богу и перестали связывать свои намерения с Ним. В конце концов, когда Божий замысел будет реализован, все зло может быть аннулировано, отменено, приведено к добру, подобно тому как грехопадение человека было искуплено вочеловечением и крестной смертью Христа. Как отметили все, кто читал Боэция (а среди его переводчиков на английский язык были король Альфред, Чосер и королева Елизавета I), с его мнением можно соглашаться или не соглашаться, но в силе духа ему не откажешь, учитывая, что эти строки он написал в камере смертников, ожидая казни. Его теория о том, что зла не существует, пользуется большим авторитетом как сама по себе, так и в ее общехристианском осмыслении.

Тому есть ряд подтверждений, которые Льюис изложил бытовым языком, а Толкин изобразил художественными средствами — как ни странно, на примере орков. Начнем с Льюиса. Со свойственной ему простотой в начале своей книги он заявляет о том, что даже злодеи чувствуют потребность оправдать свои поступки с точки зрения добра: нарушившие обещание ссылаются на изменение обстоятельств, убийцы утверждают, что их спровоцировали, зверства обосновываются как возмездие за другие зверства, совершенные ранее, и так далее. По словам Льюиса, «мы не знаем никого, кто любил бы зло просто за то, что оно зло»^[63], и поскольку добро и зло в этом смысле не симметричны, то зло есть отсутствие, как считал Боэций, а также «паразит, а не что-то изначальное и самостоятельное», что очень похоже на высказывание Фродо. Однако это утверждение остается довольно абстрактным. И можно заметить, что Толкин там и сям предпринимает попытки проиллюстрировать его не только реалистично, но и даже забавно — для тех, кто обладает хорошим чувством юмора.