Дж.

Вдова, напротив, смиряется с неизбежностью и принимает смерть мужа как окончательную и бесповоротную. Она возвращается в прошлое, переживает его заново. Будущее представляется ей без событий. Она отказывается от повторного брака, отказывается от своей женской сущности (в сексуальном смысле), но тем самым выражает не постоянную и абсурдную верность, а свое искреннее убеждение, что в ее жизни больше не произойдет ничего важного. Она уверена, что ее жизнь полна отсутствием мужа и что это событие будет вечно повторяться до тех пор, пока она живет воспоминаниями о прошлом. Она пытается сделать свою жизнь безвременной. Течение времени для нее – пустяк. Ее муж слился с вечностью. (И это – точное определение, даже если женщина не религиозна.)

Объятия другого мужчины она не воспринимает как событие. Она считает, что ее покорность значит не больше, чем покорность ребенка, прильнувшего к коленям отца. Она уверена, что в пустоте ее жизни, которую она воспринимает как доказательство глубины своей утраты, не имеют значения ни мужские ласки, ни ее собственная реакция на них. Все это лишь подтверждает ее скорбь.

Замужняя женщина ценит оставшееся ей время и отчаянно стремится заполнить его новыми впечатлениями.

Вдова гнушается оставшимся ей временем и уверена, что новые впечатления для нее невозможны.

Обе заблуждаются.

В Лондоне Дж. познакомился со вдовами, уверенность которых была иной.

Миссис Кристина Фентон

– Шесть недель назад мой муж погиб во Франции. Он служил под началом генерала Губерта Гафа. Генерал прислал мне письмо, где описывалось, как под огнем немецких пулеметчиков мой муж повел в атаку…

– Примите мои глубокие соболезнования.

– С самого начала военных действий мой муж рвался на фронт. В своем последнем письме он упомянул, что приложит все усилия, чтобы не допустить проклятых бошей в Париж. Он был непоколебим.

– Да, колебания смертельно опасны.

– Мужчины всегда ведут себя так, чтобы вызвать восхищение женщин.

– А что вызывает ваше – именно ваше – восхищение?

– Всех нас восхищает готовность отдать жизнь за короля и на благо империи. Да, я восхищаюсь мужем и заявляю об этом открыто, без стеснения. Он умер так, как и полагается мужчине, удостоившемуся моей любви. Я не предполагала, что его убьют. Я не предполагала, что меня ждет вот это… – Она рассеянно касается края траурной шали. – Но я не предполагала также, что мы будем жить в такое восхитительное время.

– Вы мечтаете стать Жанной д’Арк?

– Нет, что вы! Вести людей в битву – не женское дело. Наш долг – подавать пример. Вы не чистокровный англичанин…

– Подавать пример в чем?

– Надеюсь, немецкой крови в вас нет. Да я и сама вижу, что нет. По-моему, у кого-то из ваших родителей – персидские корни.

– У персов самая быстрая кавалерия.

– Определенно среди ваших предков были персы. И вы, наверное, авиатор.

– Как вы догадались?

– Вы разбираетесь в аэропланах.

– Да.

– Я так и знала. У вас лицо авиатора. А вы видели бошей с воздуха?

– Они похожи на кенгуру.

– Почему это?

– Мне просто захотелось вас удивить.

– Я их ненавижу. К весне мы возьмем Берлин.

– Обмундирование делает их похожими на кенгуру.

– Вы обязаны прийти к нам на собрание общества Пенелоп-патриоток. Нет-нет, не отказывайтесь, это ваш священный долг. А когда вас убьют, мы проведем торжественные поминки. Завтра вечером я пришлю за вами машину, своими глазами увидите, какой пример мы подаем.

– Кто это – мы?