«Джамп» значит «Прыгай!»

– Кто? Что б твою мать! – рявкнул Заботин. Один из его охранников схватил администратора за галстук и притянул поближе.

– Американец… – прохрипел администратор. – Конгрессмен… Член Экономического Совета. Прибыл для консультаций с нашим правительством. Номер оплачен за неделю вперед.

– Так вот, блин, к тому моменту, как я подымусь, чтоб номер был свободен. Понял?

– Слышал? «Свободен»! – пошутил охранник и оттолкнул администратора.

Кроме лифтёра, Заботина и Лены, в лифт втиснулись и трое охранников. Они прошли по довольно длинному коридору, устланному богатым ковром, в котором утопала нога, и Забота подвел Лену к обширному окну, откуда открывалась обширная панорама Москвы, Кремля, Яузы. День обещал быть солнечным, в дымке испарений далекие белоснежные высотные здания казались запредельным миражом, явившимся путникам в пустыне.

– Вишь! – благоговейно сказал Заботин. – Мой город. Все здесь моё. И гостиница эта моя. И вон тот дом мой. И вон тот.

– И вон этот? С башенками? – осведомилась Лена.

– Кремль-то? Давно мой. Со всей прислугой и господами.

Он бережно похлопал ее по плечу и, сжав ладонью плечо, притянул к себе.

«Да, дедочек, подумала она, планы у тебя далеко, вернее, глубоко идущие. Может, ты уже и виагры глотнуть успел? Надо же, ждала прекрасного принца, а выпало…»

– Да вы настоящий король, – сказала она, с трудом подавив вздох восхищения и благоговения.

– А хошь, ты у меня королевной будешь, а? – расхохотался Забота.

– Конечно, хочу, – прошептала она, и лицо ее запылало преклонением и восторгом.

Когда они вошли в великолепный четырехкомнатный номер с барочной мебелью, горничная торопливо перестилала простыни. Из соседнего номера еще слышался крикливый голос, который на противном чикагском слэнге орал в телефон и торопливо требовал немедленно заказать ему билет на обратный рейс в Вашингтон.

Они молча позавтракали целым корытцем с черной икрой, осетровыми сандвичами и гамбургерами, запивая все двумя бутылками «Фин-Шампань» и кофе «капуччино». Завтрак длился добрый час, во время которого Забота несколько раз связывался по телефону с разными людьми и отдавал короткие односложные приказания. Затем он выжидающе воззрился на охранников и те быстренько гуськом вышли из комнаты. Затем Заботин прилег на постель. Следующий выжидательный взгляд был обращен на Лену. Молчание длилось несколько секунд, потом этот боровообразный старик буркнул:

– Ну?!

Взгляд девушки был полон вопроса и немого обожания.

– Я грю, ты чё сюды в гляделки пришла играть? – пробурчал Забота. – Я че-э-эк простой, двадцать три зоны прошел, вашенским антимониям не обучен. Ну, баба ты или не баба? Давай, давай, чего-нибудь делай!

– Мне раздеться? – наивно спросила Лена. – Станцевать для вас голой. Сделать вам чего-нибудь губами, языком?

– Ну-ну, ништяк… – прохрюкал Забота.

Лена пересела на кровать рядом с ним, расстегнула и помогла ему снять рубаху, сняла брюки и попросила его перевернуться на живот.

– В твоих гостиницах полно девочек, которые сделают для тебя всё это, – прошептала девушка. – Но я для тебя сделаю больше – я подарю тебе счастье.

И она впилась своими тонкими пальчиками в жирные складки шеи, плечей, лопаток. Забота замурлыкал от удовольствия, застонал, заныл. Когда она терлась о него сосками, прижималась всем телом, прощупывала крестец, он стал часто вздыхать от наслаждения. А она шептала ему о прелестях забвения и сна, о напряжении, которое постепенно оставляет его, о прекрасной небесной голубизне, которая сгущается и окутывает его темной непроницаемой пеленой… и о том, что ровно через три часа он проснется здоровым и бодрым и напрочь забудет все ее слова.

Когда же она сбросила с него напряжение и добилась полного расслабления этого старого, усталого, израненного шрамами тела, и он блаженно захрапел, Лена подумала, что просто позволить ему переспать с собой было бы куда менее трудной задачей.

Затем она удалилась в ванную, открыла воду и оттуда позвонила Валерию. Тот моментально взял трубку и спросил:

– Где ты?

– Меня похитили.

– Я не спрашиваю, что с тобой, а где ты?

– Жду тебя через полчаса на Каменном мосту.

Открыв дверь номера, она столкнулась глазами с охранниками. Их взгляды были откровенно раздевающими.

– Что с батьком? – спросил старший.

– Наш с вами шеф спит – и просил его не будить.

Один пошел и проверил, прислушался к богатырскому храпу и вернулся успокоенный.

– Никуда ты не пойдешь, останешься здесь! – бросил старший.

– Это ты, лоб бронированный останешься здесь! – сверкнула глазами Лена. – Возьмешь себе телефончик и будешь тихо отвечать, что шеф просил его не будить.

– В натуре, Гриш, он же в последний месяц не спал совершенно, – пробормотал второй охранник.

– Но он же не сказал ее выпускать.

– А что он вам сказал меня не выпускать? – возмутилась Лена. – Вы мне работу не портьте! Я вам не девочка по вызову, я специальный сотрудник и должна находиться на своем рабочем месте. Мне за это деньги платят, а не за то, чтобы я разных там урков обслуживала.