«Джамп» значит «Прыгай!»

– Про цыганку? – Буробин откинулся в кресле. – Что за чушь? Это глупости, что цыгане воруют детей. Что им, своих выродков мало? И тот табор, который стоял в окрестностях Муромова мы проверили, белых детей там не было.

– Я спросил про цыганку, а не про табор.

– Ну цыганка… Что цыганка? Вы думаете, что этот пацан говорил правду? Он же был очкариком. На расстоянии трех метров ничего не видел.

– Но он говорил, что видел как какая-то цыганка….

– Ну да, что она пробежала по улице со свертком в руках и сунула его в красную машину, которая после этого быстро уехала. Прошу прощения, мне нужно в туалет, – с этими словами Буробин быстро поднялся и направился в мужскую комнату. Волнение настолько переполняло его, что он едва сдержался и с облегчением направил струю в писсуар.

– Кстати, – сказал ставший уже почти ненавистным голос у него за спиной. – А может быть, и другие свидетели видели цыганку, проходившую поблизости от похищенных детей? Может поблизости видели и проезжавшую мимо красную машину с номерными знаками «19–78 мур» – ведь не запомнить такие в 1978 году мог только полный шизофреник. Было это или не было?

– Вы – идиот! – заорал на него Буробин и вдруг сообразил: – Нет, вы не идиот. Вы – подсадная утка! Я не называл вам ни имени Корсовского, не говорил, ни про цыганку, ни про количество детей… Так… Ты из «собственной безопасности»? Отдел внутренних расследований? Ну так вот, тебе не удастся ничего мне пришить. Все сроки давности миновали. Уже и все свидетели, что помнили, то забыли… А если твои деньги помечены, вот забери их к чертовой матери! – И он швырнул три стодолларовые бумажки на пол туалета.

– Две ошибки. Во-первых, не забыли. Матери этих детей ничего не забыли, я в этом уверен. Во-вторых, я работаю на себя – частный детектив. Ну а насчет денег – вернуть придется не только деньги, но и весь сожранный тобой обед.

– Посмей только пальцем ко мне прикоснуться…

– А я и не собирался марать об вас руки…

С этими словами Валерий подпрыгнул на месте, оттолкнулся правой ногой о верх писсуара, развернулся в воздухе и левой ногой ударил Буробина в челюсть. Что-то хрустнуло под пяткой. Бесчувственное тело влетело в кабинку и рухнуло на унитаз. Можно было биться об заклад на любую сумму, что гений отечественного сыска еще долгое время не сможет ни жрать, ни болтать.

Затем Валерий с улыбкой поднял деньги и выглянул наружу. Там он увидел несущихся к туалету троих официантов, верзилу в костюме с нашивкой «секьюрити» и милиционера.

В воздухе явственно запахло скандалом.

– Эй, гаспадина! – закричал официант с постной физиономией. – Вы… вы забыри запратить по счету!

– А где старичок, который был со мной? – осведомился Валерий.

– Она куда-то… прапара.

– Странно. – Валерий пожал плечами. – Мы договорились, что он угощает.

– С вас двести девяносто два уй-ёй, гаспадина! – громогласно объявил официант тоном судьи, зачитывающего смертный приговор.

– У вас поразительно дешевая забегаловка! – заметил Валерий, дал ему три только что поднятые с полу стодолларовые бумажки и, небрежным тоном бросив, что сдачи не надо, неторопливым шагом направился к лифту.

14 августа 199… года

12:32

Первое задание Лена выполнить было несложно, так как Петр Гостилин был мертв. Чтобы выяснить это, понадобился всего один звонок.

Обычный случай. После суда временно перед передачей больного в ведение психиатров, маньяка решили еще денек подержать в тюремной больнице. Но в связи с переполненностью тюремной больницы заключенного психиатрического отделения перевели в общую камеру – буквально на один день. И там он повесился на оконной решетке. Подробностей этого события не знал ни один из шестидесяти обитателей камеры рассчитанной на десятерых. Никто не ведал, как бедняга без посторонней помощи взобрался на трех-метровую высоту, сломав себе при этом ключицу и скулу.

«Наверное, уж очень ему опротивела жизнь», – пошутил заместитель начальника тюрьмы, принявший Лену. Она не стала поддерживать шутливый тон, заметив только, что теперь понимает, почему для проворовавшихся милиционеров существуют отдельные камеры и лагеря.

Второе задание оказалось не столь простым. Отыскать человека, принимавшего роды у Тани Корсовской было очень непросто. Пришлось ехать в командировку в город Муромов.

В половине пятого утра электричка отходила пустая. Но по мере остановок она заполнялась рабочими, едущими с ночных смен заводов и фабрик. Несколько компаний молодых парней и девушек в затрапезных нарядах горланили песни и пили водку, кто из пластиковых стаканов, кто прямо из горлышек. Курить, правда, выходили в тамбур, но блевали порой прямо под кресла.

Один раз вспыхнула драка с битьем бутылок и стекол, но быстро угасла, и остаток пути Лена проделала в относительном спокойствии. Под конец она даже задремала и во сне, как ей показалось, услышала странную беседу. Разговаривали два немолодых человека.