Джек-Фауст

Ему необходимо быть бесстрашным.

Когда Фауст наконец устроился, Вагнер спустился в вестибюль и вышел на улицу.

Он гулял до тех пор, пока не обнаружил неподалеку от университета нищенский квартал, где мог обрести то, чего хотел. Его в изобилии окаймляли галереи с чугунными фасадами и стеклянными витринами, где выставляли произведения извращенного искусства, которое надежно отражало безобразие времен, искусство без пропорций и чистоты, по большей части просто мазню, непонятный мусор, хлам и тому подобное.

Он покачал головой и двинулся в глубь квартала.

Галереи остались позади, город стал темным, а многоквартирные дома стояли почти впритык и нависали над узкими улочками. Всякий раз, когда из дверей появлялся сутенер и приближался к Вагнеру, тот с важным видом качал головой, а после говорил этому человеку, что ему действительно нужно. Первые двое нахмурились и, отрицательно покачав головой, удалились, оглядываясь на него.

Третий отвел его в небольшой винный магазинчик.

Заведение не отличалось чистотой. Керосиновая лампа над стойкой светила достаточно ярко, чтобы Вагнер сумел пройти, никого и ничего не задев полами пальто, подметавшими пол. Он вошел в переполненную людьми темноту и съежился, одолеваемый внезапным убеждением, что кто-то окажется за его спиною, выждет, нападет и ограбит его. Однако ничего не случилось.

И он снова распрямил плечи.

Позади него находилось то, что некогда было алтарем, а теперь стало барной стойкой. В шезлонге за стойкой восседала толстенная женщина с едва заметными черными усами. Кресло - крик-крак - покачивалось с неумолимостью метронома. Женщина читала бульварный роман.

Вагнер и его провожатый углубились в лабиринт шатких нагромождений бочек и бочонков, возвышающихся стопок корзин с трафаретными надписями, зазубренных алебард и ржавых пик, религиозных статуй, граблей со сломанными зубьями и бесконечных рулонов пыльной серой одежды. Стрекот!

Вагнер увидел небольшие столики, несколько стульев, но ни одного посетителя. Словно кто-то решил устроить на складе бар, но никому об этом не рассказал. Крак! Если бы хоть один ящик с частями механизма, покрытыми смазкой, упал, то все повалилось бы и стало невозможно добраться до двери.

Стрекот! Через дверной проем за спиной женщина вполне могла посматривать сюда - что, безусловно, означало, что за тобой подсматривали, ибо внутри фонарь горел чуть ярче, - и другая женщина укладывала длинные волосы. Крак!

Она была обнажена до талии, кожа ее белела, как сливки. Соски такие же темные, как и кустики волос, торчащие под мышками. Невольно, ибо Вагнер не рвался еще раз заработать французскую болезнь, он почувствовал, как его орган напрягся. Крик! Очевидно, здесь продавалось не только вино.

Толстуха, не поднимая глаз от книги, спросила:

- Что вам угодно?

Крак!

- Револьвер, - ответил Вагнер. - И патроны.