Джек Кетчам. Повести и рассказы.

Одна из приятных особенностей доминирования в "Шато" заключается в том, что вам не нужно беспокоиться о конкуренции со стороны других парней. Если ты делаешь вид, что их там просто нет, это обычно их вполне устраивает. Поэтому я подошел и некоторое время слушал, пока не уловил ее реплику. Она была вовлечена в критическую оценку шоу на лошади. От нее чудесно пахло. Вблизи она тоже выглядела замечательно — темные густые волосы и бледная кожа, глубокий хриплый голос, тонкое гладкое горло и худое подтянутое тело, гордое собой. Конечно же, я мог бы обойтись и без кнута.

Несколько быстрых вопросов о стиле и изяществе сделали вводную работу, и она отвернулась от парня из колледжа, чтобы изучить мои собственные возможности. Я уже узнал, что многие женщины здесь были профессионалками — госпожами по найму, — так что мне казалось разумным немного притвориться, пока я не смогу узнать все о ней. Но это было невозможно. Она вцепилась мне прямо в горло.

— И чем же ты увлекаешься?

— Я — писатель.

— Это не то, что я имею в виду.

— Я знаю, что ты не это имеешь в виду.

Я назвал ей свое имя. Она не представилась. На мне был тонкий черный шелковый галстук 1950-х годов, она взяла его в руки и покрутила.

— Знаешь, что я хотела бы сделать? — спросила она. — Я бы хотела взять этот галстук и обвязать им тебя. Тебе бы это понравилось?

Я решил, что сейчас самое подходящее время заявить о себе.

— Вообще-то я имел в виду, что на тебя накинут веревку.

От неожиданности она на мгновение оказалась в невыгодном положении. По крайней мере, это было начало.

Она рассмеялась.

— Со мной так не бывает, — сказала она.

— Ты должна быть гибкой.

Она взяла мой сосок между пальцами и начала слегка поигрывать им. Я потянулся к ее соску.

— О нет, — сказала она. — Ты не можешь делать то, что делаю я.

— Хорошо.

Вместо этого я схватил ее за задницу.

— Я не думаю, что мне следует с тобой разговаривать, — сказала она.

— Почему бы и нет?

Я поцеловал ее. Она поцеловала меня в ответ.

— Думаю, ты можешь быть опасен, — сказала она.

Конечно. Рядом с ней я был так же опасен, как рыба-лоцман, плавающая вокруг акулы. Она повернулась к парню, который все еще стоял позади нее, предположительно наблюдая за всем этим.

— Готов? — oн кивнул. Она снова повернулась ко мне. — У меня клиент, — сказала она.

— Ты профессионалка, да?

— До мозга костей.

— Тогда в другой раз.

— Я так не думаю, — oна улыбнулась и снова поцеловала меня. — Сомневаюсь.

— Ты колеблешься.

Еще один поцелуй, и она ушла, ее раб последовал за ней. Внезапно я снова оказался в толпе. Что-то случилось. Я двинулся вместе с толпой к месту, оцепленному для лошади. А там на полу снова лежал сосун каблуков, голый, извивающийся и стонущий, в то время как две женщины избивали его хлыстами. Одна из них была его толстой госпожой, а другая — невысокой стройной немкой в очках, которая, вероятно, была самой дьявольски изобретательной Королевой боли со времен, возможно, Коха. Несколько мгновений спустя он уже выл и бежал, держась за щеки, к бару.

Вот тут-то мы и вмешались.

* * *

По вторникам в "Шато" не так многолюдно. Некоторым завсегдатаям нравится, когда нет без толпы "туристов", как они называют орду вуайеристов и наблюдателей, которые приходят по четвергам. Эротика более ленива без толпы, без жара их спокойных бесстрастных тел. Остается только болтать, что я и делаю.

С фетишистом, который рассказывает мне, как он всегда верен одной паре ног за раз. Даже если, как в данном случае, эти ноги принадлежат женщине, которая принадлежит другому мужчине. Эта пара взяла его на фильм "Лихорадка субботнего вечера" и заставила сидеть на полу на протяжении всего фильма, чтобы он мог поклоняться ее туфлям. Он досконально знал каждую обувь и прекрасно понимал, какая из них нуждается в особом уходе. Было очень жаль, но одна пара ее туфель недавно умерла. Она заставила его похоронить их и сказать несколько слов. Теперь он регулярно приносит цветы на их могилу.

С Дениз, хорошенькой чернокожей доминанткой из Восточного Гарлема, единственной штатной госпожой в "Шато". Особая область интересов Дениз — узкая пещера в задней части клуба. Она стоит у входа и следит за тем, чтобы внутрь не попадали напитки и сигареты, проверяет, чтобы никто чересчур не увлекся. Придя на эту сцену всего несколько месяцев назад и будучи связанной с парнем, который никогда здесь не был и не позволит ей унизить себя больше, чем поедание им золы, она критически относится к властолюбивым госпожам и хозяевам, которые делают это не столько ради сексуального возбуждения, сколько ради странных ударов по самолюбию или обычной жестокости.

Это тонкое различие, но я наблюдаю, как она его проводит.

— Ползи! — говорит она застенчивому молодому человеку, которого только что закончила пороть. — Проползи через всю эту гребаную комнату и возвращайся ко мне, ты, вонючий кусок говна!