Джек Ричер, или 61 час

— Вы известная горожанка. Шеф полиции должен заботиться именно о таких людях.

— Известные горожане в этом городе работают в тюрьме — уж поверьте мне. Теперь все устроено именно так.

Они шли к дому Джанет Солтер, а рядом медленно катила машина Холланда. В тех местах, где справа не было домов, ветер становился сильнее, замерзший воздух летел над плоской землей. Ветер по-прежнему нес кристаллики льда. Они постукивали по капюшону Ричера. Возможно, они пролетели сотни миль, от самых Скалистых гор.

— Вы замерзли? — спросила Джанет Солтер.

Джек улыбнулся, насколько позволяло замерзшее лицо.

— Я знаю, — сказал он. — Это ерунда.

Они вернулись в дом, сняли одежду и пережили боль оттаивания. Уши Ричера горели, нос и подбородок покалывало. Должно быть, Петерсон и обе женщины-полицейские чувствовали себя так же, но вида не показывали. Гордость граждан Южной Дакоты. Зато шеф Холланд был в полном порядке. Он ехал в обогреваемой машине, где ветер не мог до него добраться. Однако он театрально содрогнулся, как только вошел в коридор. Наверное, испытал облегчение — Джанет Солтер больше не подвергалась опасности.

Женщины-полицейские заняли свои привычные места. Джанет Солтер занялась кофеваркой. Ричер, Петерсон и Холланд наблюдали за ней из коридора. Потом зазвонил телефон. Джанет Солтер попросила кого-нибудь поднять трубку. Это сделал Петерсон, послушал секунду и протянул трубку Ричеру.

— Тебя, — сказал он. — Женщина из военной полиции.

Ричер взял трубку. Петерсон и Холланд вышли на кухню и оставили его одного. Инстинктивное проявление вежливости. Ричер поднес трубку к уху и услышал знакомый голос из Вирджинии:

— Я позвонила парню из военно-воздушных сил.

— И?

— Мы двигаемся в нужном направлении. Медленно, но не из-за того, что это секретная информация. Все наоборот. Та база заброшена и забыта много лет назад. Она исчезла из архивов в незапамятные времена. Никто ничего не может вспомнить.

— Они даже не знают, что там было?

— Все подробности находятся в архиве. До сих пор мой приятель сумел узнать только о трудностях, с которыми столкнулись строители. Проект приходилось несколько раз менять из-за того, что почва оказалась совсем не такой, как они предполагали. Какой-то кристаллический сланец. Ты знаешь, что это такое?

— Скалистое основание, наверное, — ответил Ричер. — Нечто твердое, если у них возникли проблемы.

— Мы получили доказательства проведения земляных работ.

— Не вызывает сомнений. Неплохой результат за первые два часа.

— За один час, — уточнил голос. — Сначала я вздремнула.

— Ты нехороший человек.

— Насколько мне известно, ты не мой босс.

— Что-то еще?

— Я кое-что выяснила о флоридском полицейском по фамилии Каплер. Он служил в департаменте Майами, местный уроженец, ему тридцать шесть лет, его повысили, два года назад он без видимых причин уволился. Долгов и проблем со здоровьем нет. Я узнаю больше, когда получу доступ к архивам полицейского департамента Майами.

— И ты сумела это проделать при помощи «Гугла»?

— Нет, я пользовалась другими источниками. Я дам тебе знать.

— Благодарю, — сказал Ричер. — Что-нибудь еще?

Последовала пауза.

— Мой арестованный молчит.

— Из Форт-Худа?

— Ни слова.

— Где он?

— Его вернули на базу, сейчас он в камере.

— А он жил на базе?

— Нет.

— Таким образом, ему предстоит суд в Техасе по обвинению в убийстве или в измене в соответствии с Унифицированным военным кодексом[29]. В любом случае его дело дрянь. Ему нет никакого смысла давать показания.

— А что бы стал делать ты?

— Какова твоя цель?

— Мне нужны его контакты, которые находятся за пределами штата. С кем он общался, как и почему.

— Почему — это просто. Вероятно, он служил в Ираке или Афганистане, где и соблазнился гуманитарными бреднями, завел новых друзей. Затем им ловко манипулировали. Сотовый телефон, электронная почта или зашифрованный веб-сайт. А вот с кем — это интересно, тут я с тобой согласен.

— И как мне заставить его заговорить?

— Прикажи, ты ведь выше его по званию. Он обучен повиноваться.

— Этого будет недостаточно.

— Его родители живы?

— Да.

— Братья, сестры?

— Младший брат, проходит подготовку в спецназе ВМС США.

— Это хорошо, почти идеально. Нужно отвезти твоего парня на север и предложить ему сделку.

— Я не могу этого сделать.

— Нет, у тебя есть ресурс. Скажи, что ему все равно конец, но кое-какой выбор остается. Домашнее насилие в семье офицеров — вещь нередкая. Никто его не оправдывает, но большинство людей способно такое понять. Скажи ему: если он будет сотрудничать, мир узнает лишь об этом. А если он откажется, всем станет известно об его измене. Для родителей это будет страшным ударом: брату придется уйти из спецназа, школа, где он учился, вычеркнет его из списков выпускников.

— А это сработает?

— У него осталось только имя. Он служил в Четвертом пехотном. Подобные вещи имеют там значение.

Ответа не последовало.

— Поверь мне, — сказал Ричер. — Дай ему уйти с честью.

— Домашнее насилие — это честь?

— По сравнению с изменой.

— Ладно, я попытаюсь.