Джек Ричер, или 61 час

— Если повезет, они все окажутся одинаковыми.

Так и вышло. Втроем они направились в последний домик и увидели ту же картину: пустые комнаты, голые кровати, теплые обогреватели. Они проверили каждый матрас, каждую койку, каждый уголок. Даже заглянули в бачок туалета. Поискали расшатанные половицы и простучали стены в надежде обнаружить полый участок.

Ничего.

Было без пяти три дня.

Осталось тринадцать часов.

Затем они обыскали кухню. Ричер считал, что тут шансов даже больше. Кухню ни с чем не перепутаешь. Она одна на весь лагерь. Нечто более определенное, чем первый или последний дом. Но ключа там не было. Кувшины с мукой, сахаром и кофе все еще стояли на полках, практически пустые — в них невозможно было что-то спрятать. Не оказалось ключа и за полками, его не приклеили пластырем к нижней поверхности столов и не спрятали среди груды мисок.

После кухни они пошли обратно к каменному зданию, заходя в каждый дом. С каждым разом получалось все быстрее — к тому же дома были одинаковыми. Теперь они могли бы обыскать их с завязанными глазами или во сне. Но результат оставался неизменным. Они ничего не нашли.

Наконец они оказались в домике, ближайшем к каменному зданию, но тянули с обыском, потому что это был последний шанс. Ричер подошел к обогревателю, потом направился к последней постели в правом ряду.

— Здесь сегодня утром сидела девушка, — сказал он.

Холланд подошел к нему.

— Какая девушка?

— Байкер, лет девятнадцати или двадцати. Она единственная находилась в доме, а не снаружи. Остальные работали на расчистке снега.

— Она была больной?

— По-моему, она выглядела совершенно нормально.

— А дверь в дом была заперта?

— Нет.

— Может быть, она охраняла ключ. Это была ее обязанность.

— Вполне возможно. Но где она могла его оставить?

— А как она выглядела?

— Высокая стройная блондинка, как и все вы.

— Ты думаешь, она была местной?

— Метамфетамин лучше производить в сельской местности. — Потом Джек подумал: «Высокая стройная блондинка». — А сотовый здесь ловит сигнал?

— Конечно, — ответил Холланд. — Здесь плоская местность. Для ветра, пыли и электромагнитных волн тут настоящее раздолье.

— Позвольте мне воспользоваться вашим сотовым телефоном.

Холланд протянул ему телефон, и Ричер набрал номер, который помнил наизусть.

— Да?

— Аманду, пожалуйста.

Щелчок, гудение.

— Проклятье, где тебя носит? — сказал голос.

— Что? Ты теперь моя мать?

— Я пыталась с тобой связаться.

— Я нахожусь на базе ВВС. Пытаюсь пробраться внутрь. Ищу ключ. Мне нужно знать двадцать лучших мест, где можно спрятать небольшой предмет.

— Щель видеомагнитофона, чайник, туфля, внутри телевизора, в отделении для батарейки транзисторного приемника, в книге с вырезанными страницами, в сиденье машины, в бруске мыла, в тюбике с жидким сыром.

— Но их только девять. Ты безнадежна.

— Дай мне время.

— Здесь таких вещей нет.

— А что есть?

Ричер прошелся по домику, описывая все, что видит.

— Бачок туалета, — предложил голос.

— Уже проверяли.

— Рваный матрас?

— Нет.

— Отошедшие половицы?

— Нет.

— Тогда сожгите все и просейте пепел. Ключ ВВС сделан из того же материала, что и боеголовки. Пожар он наверняка переживет.

— Зачем ты меня искала?

— Потому что я знаю, что это за место.

Глава 27

Петерсон и Холланд слышали ее голос, доносящийся из сотового телефона, и подошли поближе. Ричер присел на койку девушки-байкера.

— Там построили приют для сирот, — продолжал голос в телефоне.

— Под землей? — спросил Ричер.

— Это было пятьдесят лет назад. В разгар холодной войны. Все сходили с ума. Мой приятель отправил мне досье. Предсказания о потерях были чудовищными. Считалось, что у Советов сотни ракет. Если они сделают полный запуск, им не хватит целей. Мы просчитывали разные сценарии, получилось, что все зависело от дня недели и времени года. В субботу, воскресенье или каникулы урон будет примерно равномерным среди всех слоев населения. Но в учебные дни, когда взрослое и детское население физически оказываются в разных местах, результат будет иным. Родители будут на работе, а дети, возможно, в убежище под школами.

— Или под партами, — сказал Ричер.

— Так или иначе, — продолжал голос, — но через две недели после запуска ракет соотношение выживших и погибших среди взрослого и детского населения изменится. Погибнет гораздо больше детей. Один парень из палаты представителей зациклился на этой мысли. Он хотел создать места, куда можно было бы отправить детей. Вот его план: некоторые местные аэропорты должны продолжать функционировать, оттуда он собирался отсылать детей в удаленные районы. Там следовало построить радиационные укрытия и жилые помещения. Он обратился в ВВС. Почесал им спинку, а они почесали спинку ему. Он сам был родом из Южной Дакоты — там и началось строительство.

— В местных сплетнях речь идет о скандале, — сказал Ричер. — А строительство приюта не тянет на скандал.