Джек Ричер, или Без права на ошибку

– Возможно, это его дом, – пожал плечами Ричер. – Или в Бисмарке, или здесь, в Вашингтоне. Или его кабинет. Что бы там ни было, это будет настоящий спектакль, ну, нечто вычурное, как сами его послания. В общем, будем ждать эффектного представления. И я уверен в этом хотя бы потому, что на самом деле в данный момент у нашего неизвестного происходит как бы состязание с нами. Этот парень пообещал нам демонстрацию уязвимости Армстронга, мы ее и получим, но мне кажется, что следующий его шаг будет каким-то образом перекликаться с этой демонстрацией. Иначе зачем ему было так формулировать свою угрозу? И зачем потребовалось предупреждать об этой, так сказать, репетиции? Не проще было бы написать, что, мол, Армстронг, ты сегодня умрешь?

Фролих ничего ему не ответила.

– Нам нужно определить, кто он такой, этот тип, – нахмурился Стивесант. – Что нам вообще о нем известно?

В комнате снова повисла тишина.

– Нам известно то, что мы опять решили перехитрить самих себя, – наконец подал голос Ричер. – Или опять говорим условно. Потому что это не «он», а «они». Тут действует команда. Так бывает практически всегда. Короче говоря, мы имеем дело с двумя людьми.

– Но это только ваша догадка, – поправил Ричера Стивесант.

– Вам так хочется думать, – отозвался Ричер. – Но я могу доказать свое предположение.

– Каким образом?

– С самого начала меня беспокоил тот ясный отпечаток пальца на письме, которое отправитель составлял, надев при этом резиновые перчатки. Почему ему потребовалась одновременно и такая осторожность и такая показуха? Ведь тут все просто: либо его отпечатки есть в наших файлах, либо их нет. Но дело в том, что тут орудовали два человека. Тот, кто оставил свою «подпись» на письме, отсутствует в списках. Ну а второй, в перчатках, знает, что по его пальчикам мы его быстро найдем. Так что здесь нам надо искать двух человек.

Стивесант выглядел очень усталым. Часы показывали без нескольких минут два.

– Мы, в общем-то, вам больше не нужны, – добавила Нигли. – Теперь все это перестает быть чисто внутренним расследованием. Ваш неизвестный находится где-то во внешнем мире.

– Нет, – возразил Стивесант. – Пока мы еще можем что-то узнать от уборщиков, дело остается внутренним. Им наверняка приходилось встречаться с нашими неизвестными, и они знают их.

Нигли пожала плечами:

– Но вы ведь обеспечили всю бригаду адвокатами, и теперь с ними стало невозможно работать.

– Они имеют право на защитников, и ничего противозаконного в этом нет, упаси бог, – вздохнул Стивесант. – Они были арестованы и использовали свое право. Если точнее, это указано в шестой поправке.

– Наверное, – согласилась Нигли. – Скажите, а какое право можно применить в том случае, если вице-президента убьют еще до его инаугурации?

– Двадцатую поправку, – угрюмо сообщила Фролих. – В этом случае Конгресс выбирает другого вице-президента.

Нигли кивнула:

– Надеюсь, у них уже есть список подходящих кандидатов на этот пост.

Все промолчали.

– Вам следует привлечь к этому делу ФБР, – предложил Ричер.

– Так оно и будет, – согласился Стивесант. – Но только в тот момент, когда я смогу сообщить им точные имена и фамилии, и не раньше.

– Но они уже в курсе дела и видели послания.

– Только в своих лабораториях. А ведь у них такая организация, что левая рука не ведает о том, что творит правая.

– Но вам все равно пригодится их помощь.

– И я попрошу о ней. Но лишь тогда, когда мы будем знать имена и фамилии. Вот тогда я подам их ФБР на блюдечке с голубой каемочкой. Но при этом не скажу им о том, каким образом мне удалось вычислить эти имена, как и то, что я не стану рассказывать им, что мы были какое-то время скомпрометированы внутренним расследованием. Ну а пока это расследование продолжается, я уж, конечно, не допущу их присутствия здесь.

– Неужели все это так серьезно?

– Вы что, смеетесь надо мной? Помните, какой скандал начался, когда у ЦРУ были неприятности с Эймсом? ФБР быстро воспользовалось этим, а потом они еще долгие годы посмеивались над Управлением. Затем у них самих начались проблемы с Ханссеном, и они, в свою очередь, выглядели крайне глупо. Но это большие организации, Ричер. И вот сейчас Секретная служба считается номером один по чистоте кадров. Да и вообще у нас был всего один прокол за всю историю, и то почти сорок лет назад. Поэтому я не стану рисковать и не позволю, чтобы наша организация потеряла свое лицо только из-за моей прихоти поставить обо всем в известность Бюро.

Ричер промолчал.

– И не пытайтесь доказать мне сейчас, что в армии при подобных обстоятельствах поступили бы иначе, – добавил Стивесант. – Что-то мне не помнится, чтобы вы при каждом затруднении обращались к ФБР. И уж конечно, вы не допустите того, чтобы о ваших проблемах вовсю раструбили на страницах «Вашингтон пост».