Джек Ричер, или Выстрел

– Поэтому Барр и не стал разговаривать с Чепменом. Он понял, что адвокат ему не верит, и попросил найти меня.

– А вы верите?

– Мне странно, что классный снайпер пренебрег превосходной позицией ради той, что намного хуже.

– В Эль-Кувейте Барр тоже стрелял из парковочного гаража. Вы сами мне говорили.

– Там им была выбрана самая подходящая позиция. Прямо напротив двери жилого дома. Четыре сержанта вышли на Барра и повалились, как костяшки домино.

– С тех пор минуло четырнадцать лет. Он теперь не так хорош, как раньше, – вот и все.

– Снайперы таких вещей не забывают, – повторил Ричер.

– Вам лучше знать. Но каким образом это обстоятельство делает его менее виновным?

– Если человек выбирает самую плохую позицию вместо превосходной, то для этого должна быть веская причина. А причины тоже имеют свои обоснования.

– И какова причина поступка Барра?

– Видимо, она очень серьезная. Ведь он осознанно поместил себя в ловушку внутри здания, почти на уровне улицы, где полно народа и откуда стрелять намного труднее. Сама природа создала здесь лучшее место для раскрытия преступления, лучшее из тех, что довелось видеть Эмерсону, детективу с двадцатилетним опытом.

– Допустим, вы правы, но скажите, почему Барр выбрал это место?

– Потому что он постарался оставить после себя как можно больше улик.

Хелен удивленно уставилась на него.

– Безумие какое-то.

– Это было идеальное место преступления. Эксперты были так счастливы находкой потрясающих улик, что им не пришло в голову остановиться на мгновение и задуматься, не слишком ли легко все у них получилось. Включая и меня. Прямо как в учебниках по криминалистике. Наверное, именно о таких уликах рассказывали Беллантонио в первый день его учебы в юридическом колледже. Все сложилось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Значит, это неправда. Причем здесь все не так. Например, зачем Барру понадобился плащ? Было тепло, дождь не шел, он приехал в машине и не выходил на улицу. Просто надо было оставить волокна ткани на шершавой поверхности бетонного столба. Зачем он надел свои дурацкие ботинки? Достаточно на них посмотреть, чтобы понять, что к ним прилипнет вся грязь на белом свете. Почему стрелял из темноты? Чтобы люди увидели вспышки и смогли указать место, откуда произведены выстрелы, а копы пошли туда и обнаружили остальные улики. Зачем Барр поцарапал свою винтовку о стену? Между прочим, она стоит две с половиной тысячи баксов. Почему он не забрал с собой дорожный конус? Он мог забросить его в машину, а не оставлять там.

– Но это же безумие, – снова сказала Хелен.

– А вот еще два серьезных довода в пользу моей теории, – добавил Ричер. – Первый: почему он заплатил за парковку? Это беспокоило меня с самого начала. Понимаете, кто станет такое делать? А он сделал. Чтобы оставить еще одну улику. Все другие объяснения звучат бессмысленно. Барр хотел, чтобы в счетчике лежал четвертак с его отпечатками пальцев. Чтобы все окончательно и бесповоротно стянулось в один узел. Стреляную гильзу он тоже, видимо, оставил с той же целью.

– Гильза упала в щель.

– Барр мог ее достать. Вокруг валялось полно проволоки, судя по тому, что написано в отчете Беллантонио. У него ушло бы на это полторы минуты.

– А второй довод? – помолчав, спросила Хелен Родин.

– Барр не промахнулся, Хелен. Он сознательно выстрелил в пруд. Он хотел, чтобы пуля попала в водоем по диагональной оси и под низким углом, как при баллистической экспертизе, чтобы ее нашли в целости и сохранности и она помогла бы привязать его винтовку к преступлению. Сбоку он стрелять не мог, потому что тогда пуля прошла бы в воде слишком маленькое расстояние, сильно ударилась бы в стену и могла сплющиться.

– Но черт подери, зачем ему все это надо было делать? Раскаяние? За то, что он совершил четырнадцать лет назад? Чтобы его нашли и наказали?

Ричер покачал головой.

– Он бы сразу признался, как только они его арестовали бы. Человек, жаждущий раскаяния, признался бы.

– Почему же Барр так поступил?

– Потому что его заставили, Хелен. Все очень просто.

Она смотрела на него, ничего не понимая, и молчала.

– Кто-то его заставил, – повторил Ричер. – Барра вынудили это сделать и взять вину на себя. Ему приказали после всего поехать домой и ждать там ареста. Вот почему он принял снотворное. Он, наверное, сходил с ума, сидя дома и дожидаясь ареста.

Хелен Родин продолжала молчать.

– Джеймс Барр подвергся сильному давлению, – настаивал Ричер. – Поверьте мне. Это единственно логичное объяснение. Он не был безумцем-одиночкой. Вот что значат его слова: «Они взяли не того парня». Эти слова – послание. Он надеялся, что кто-нибудь его поймет, и сказал, что следует искать другого человека. Того, кто заставил его совершить преступление. Того, кто, по его мнению, больше виноват в случившемся.

Хелен Родин молчала.

– Надо искать кукловода, – заключил Джек Ричер.

Ричер снова выглянул из окна на площадь. Пруд уже заполнился водой на три четверти, и фонтан весело журчал. Светило солнце, но на площади не было никого, кто торчал бы там без причины.

Хелен Родин поднялась из-за стола, давая понять, что разговор окончен.