Джек Ричер, или Выстрел

А еще фирма обещала бесплатно оказывать юридические услуги своим сотрудникам. Как правило, речь шла о завещаниях и доказательствах их подлинности, о разводах и переговорах со страховыми компаниями о вещах вроде помятого бампера. Но юристам конторы еще не приходилось заниматься защитой взрослых братьев, ложно обвиненных в снайперской стрельбе по жителям города. Розмари это знала, но решила, что должна попытаться. Потому что она знала своего брата и была уверена, что тот не мог стать преступником.

Розмари Барр позвонила домой одному из своих знакомых. Он по большей части занимался налогами и потому связался с адвокатом, занимавшимся уголовными делами. Тот позвонил старшему партнеру, и они устроили совещание всех коллег. Поговорили во время ланча в загородном клубе. С самого начала они пытались придумать, как максимально тактично отклонить просьбу Розмари Барр. Защита преступника подобного рода находилась за пределами их компетенции. И желания. Они сразу же договорились о том, что им не следовало забывать об общественном мнении. Но они были честными ребятами, а Розмари Барр – хорошим секретарем и проработала у них много лет. Партнеры знали, что у нее нет денег, потому что занимались ее налогами. Они полагали, что у брата Розмари их тоже нет. Конституция гарантирует гражданам компетентную юридическую помощь, но адвокаты были очень невысокого мнения о государственных защитниках, и посему им пришлось самим решать этическую дилемму.

Решил ее специалист по уголовным делам, которого звали Дэвид Чепмен. Ветеран адвокатуры, он был знаком с окружным прокурором Родиным. Причем очень близко. И в этом не было ничего удивительного. Они выросли в одном районе и работали в одной области, хотя и по разные стороны профессиональной баррикады. Поэтому Чепмен отправился в курительную комнату и позвонил по мобильному телефону окружному прокурору домой. Они подробно и откровенно поговорили, после чего Чепмен вернулся за стол.

– Дело – дрянь, – поделился он с собеседниками. – Брат мисс Барр виновен по всем статьям. Обвинение пройдет без сучка, без задоринки. Черт подери, оно вполне может когда-нибудь войти в учебники. Улик полно. И нигде ни малейшей лазейки.

– Он был с тобой откровенен? – спросил один из коллег.

– Между старыми приятелями вранья не бывает, – ответил Чепмен.

– И что?

– Единственное, на что мы можем рассчитывать, это смягчение приговора. Замена смертного приговора пожизненным была бы для нас огромной победой. На большее мисс Барр может не рассчитывать. И ее проклятый братец. При всем моем уважении к ней.

– Это потребует много усилий? – спросил старший партнер.

– Только во время подготовки к вынесению приговора. Потому что ему придется признать себя виновным.

– Ты хочешь этим заняться?

– В данных обстоятельствах – да.

– Сколько времени это займет?

– Не много, но ничего существенного мы не сможем сделать.

– Есть основания для смягчения приговора?

– Кажется, он ветеран войны в Персидском заливе. Так что, возможно, причина в каких-нибудь химических веществах. Или посттравматические дела. Возможно, нам удастся заранее договориться с Родиным. За ланчем.

Старший из партнеров кивнул и повернулся к своему товарищу, занимавшемуся налогами.

– Скажи секретарше, что мы сделаем все, чтобы помочь ее брату в нужную минуту.

Джеймса Барра перевели из камеры в полицейском участке в тюрьму округа до того, как его сестра или Чепмен смогли с ним встретиться. У него забрали одеяло и пижаму и выдали хлопковое нижнее белье, оранжевый джемпер и пару резиновых банных тапочек. Тюрьма округа была не самым приятным местом, в ней отвратительно пахло и постоянно стоял шум. Она была катастрофически переполнена, социальные и этнические страсти, которые удавалось усмирять на улицах, бушевали здесь с невероятной силой. В камерах сидело по три человека, а охранников не хватало. Арестантов-новичков называли фишками, и им предоставляли самим о себе заботиться.

Однако Барр служил в армии и потому не испытал в тюрьме сильного душевного шока. Он пробыл фишкой два часа, а затем его отвели в комнату для допросов и сообщили, что его ждет адвокат. В крошечном помещении без окон он увидел стол и два стула, намертво прикрепленные к полу. На столе лежал портативный магнитофон, похожий на «Уокмен».

– Меня зовут Дэвид Чепмен, – начал разговор мужчина, сидевший на стуле. – Я адвокат по уголовным делам. Защитник. Ваша сестра работает в нашей фирме. Она попросила нас вам помочь.

Джеймс Барр ничего не сказал.

– И вот я здесь, – добавил Чепмен.

В ответ – молчание.

– Я записываю наш разговор на пленку. Полагаю, вы не возражаете? – спросил адвокат. – Мне кажется, мы с вами однажды встречались. На вечеринке по случаю Рождества.

Барр молчал. Ждал.

– Вам объяснили, в чем вас обвиняют? Вам предъявлено очень серьезное обвинение, – продолжал Чепмен.

Заключенный хранил молчание.

– Я не смогу вам помочь, если вы сами не станете себе помогать, – попытался убедить его юрист.