Читаем Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть полностью

Я всегда очень любил делать уборку, я не выношу беспорядка. Джейси — моя абсолютная противоположность, у него в комнате всегда царит бардак. Когда я дома, я прихожу к нему в комнату и помогаю прибраться, собираю вещи с пола, не пропускаю ни одного, даже самого труднодоступного уголка. К его комнате примыкает мансарда, она совершенно пустая, и туда никто никогда не ходит. Там безумно грязно. Однажды мне было скучно, и я решил навести там порядок, отмыть всё дочиста. Пока я этим занимался, я думал о том, что эта мансарда по размерам могла бы сойти за целую однокомнатную квартиру.

Внезапно мой взгляд упал на лежавшую в углу коробку. Я заглянул в неё и нашёл верёвку для занятий альпинизмом. Я стал гадать, для чего Джейси эта верёвка. Подошёл к окну и выглянул наружу. На кирпичах наружной стены виднелись следы. Я отпустил один конец верёвки — она как раз доставала до земли. Наверняка этот маленький засранец, вернувшись пораньше домой, говорил матери, что идёт спать, и дожидался, пока она уснёт, чтобы снова улизнуть из дома.

Как же я поступил? На следующий день я позвал к себе домой У Гана, одного из своих каскадёров, и попросил его взглянуть на верёвку:

— Как думаешь, она надёжная?

У Ган осмотрел её и говорит:

— Джеки, она очень надёжная, потому что это мы дали её Джейси по его просьбе…

Я спросил У Гана, научился ли Джейси правильно пользоваться этой верёвкой. У Ган сказал, что научился. Тогда я успокоился, ведь самое главное — это безопасность сына. Я положил верёвку на место в том виде, в каком её нашёл, но всё-таки незаметно заменил на верёвке одно из креплений, которое показалось мне ненадёжным — специально нашёл крепление того же цвета. Проделав это, я попросил У Гана не рассказывать Джейси о том, что я знаю про верёвку.

Джейси до сих пор не знает, что я в курсе. Если сейчас он прочтёт эти строки, то, вероятно, испугается задним числом, а может быть, растроганно улыбнётся.

Когда Джейси стал постарше, мне постоянно казалось, что ему не хватает усердия, что я гораздо трудолюбивее, чем он, и мне очень хотелось, чтобы он был похож на меня. Вернувшись домой после нагруженного трудового дня, я обычно отправляюсь на пробежку. Как-то раз возвращаюсь я домой и обнаруживаю, что он уже давно лёг спать, а ведь ещё только десятый час. Я вышел из себя:

— Ты что, уже спать лёг? Опять собрался улизнуть на гулянку среди ночи?

В разговор вступила мама:

— Да нет же, он только вернулся с фотосессии, устал за день.

И я, раздосадованный, ушёл бегать. Иногда мне так хочется, чтобы он находился рядом со мной, посмотрел, чем я занимаюсь весь день. А я весь день работаю, иногда просиживаю на совещаниях до 11–12 часов вечера. Вернувшись домой, я занимаюсь тренировкой, а после этого ещё читаю сценарии.

Когда он был ребёнком, я оплачивал его учёбу, следил за тем, чтобы он всегда был сыт, чтобы на учёбу всегда хватало средств, чтобы его провожали и встречали из школы — ему не приходилось ни о чём беспокоиться. Однако впоследствии я пожалел об этом, не следовало обеспечивать ему настолько комфортную жизнь, ведь он так и не узнал, что такое нищета, жизнь не научила его прикладывать усилия ради собственного будущего. Насмотревшись на Лан Лана и Ли Юньди[96], которые так прекрасно играют на рояле, я купил Джейси пианино, а он ни разу за него не сел. Ван Лихом[97]так здорово играет на скрипке, я решил купить скрипку для Джейси, но он не стал ею заниматься. Глядя на блестящего баскетболиста Коби Брайанта, я сделал для Джейси баскетбольное кольцо. Он любит баскетбол и хорошо играет. Позже я осознал, что, возможно, был несправедлив по отношению к нему. Я хотел, чтобы он стал Ван Лихомом, Лан Ланом, Коби Брайантом, мои требования к нему были чересчур высоки, но я не задумывался, интересны ли эти занятия ему самому. Он любит баскетбол и музыку, прекрасно забивает трёхочковый; ещё будучи подростком, писал песни с глубоким смыслом — вот это и есть то, что он любит, нельзя навязывать ему свои интересы. Я наблюдал, как Уилл Смит помогает своим сыну и дочери, и осознал, что был слишком требователен по отношению к Джейси, не нужно было так себя вести.

Я не стал хорошим отцом, но я ощущаю себя отцом, способным нести ответственность за сына. В повседневной жизни я воспитывал сына в строгости. Но если он попадёт в неприятную историю, оступится и должен будет понести наказание, самое главное — чтобы он сумел признать свои ошибки и готов был исправиться. В таком случае я всегда буду рядом с ним, буду поддерживать изо всех сил, на какие способен любящий отец. Я готов разделить с ним все невзгоды.



С сыном во время торжественного парада в честь шестидесятилетия со дня основания Китайской Народной Республики


МОЯ ЖИЗНЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ


Я человек необразованный и в жизни обычно руководствуюсь мудрыми высказываниями и афоризмами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное