Джекпот бомжа Василия

– Какое замечательное место, – сказала Вероника. – Прямо из окна видно море. Я заметила, что на Балтике шикарные закаты. Вот и сейчас небо где-то розово-сиреневое, а где-то – лимонное. Но сама квартира, которую мы сняли, очень неуютная. Всё такое ветхое, присутствует запах сырости. Мебель, наверное, осталась от прежнего хозяина, немца. Очень старая и рассохшаяся.

А какая ужасная посуда! Вот этот чайник, если его выбросить на помойку, никто даже не подберёт. Сковородка тоже ободранная, на ней жарить невозможно. Надо завтра же купить что-нибудь из посуды.

Свежий воздух Балтики и легкий флёр бывшего Раушена пробудили в Веронике дремавшую в ней хозяйственность, которая расцвела пышным цветом. Она сказала, что не мыслит себя на этой, когда-то уютной и светлой, с видом на море, кухне без стильной кастрюли и нормальной сковородки. Что её долг, как жены, заключается в том, что бы создавать супругу приемлемые условия жизни и творчества. А как можно пить чай из подобного чайника? На следующий день Вероника зашла в магазин в Светлогорске и купила дорогущую кастрюлю и чайник, хотя денег у супругов было немного. Василий никогда в процесс покупок не вмешивался и зараннее всё одобрял.

Они решили зайти к Клименту и похвастаться приобретениями. К большому удивлению, им никто не открыл. Тогда супруги зашли в квартиру, воспользовавшись своим ключом. Вероника в ужасе закричала. Василий молчал, потрясенный увиденным. Вся гостиная была залита кровью. Валялись картины в разбитых рамах, осколки фарфоровых чашечек и горшков с цветами. В центре всего этого погрома лежал Климент с разбитой головой. Вероника подбежала к нему и взяла за руку:

– Он жив, но сейчас без сознания. Надо срочно вызвать скорую помощь!

Пока Василий вызывал скорую, Вероника пыталась привести Климента в чувство.

– Слава, Богу, он открыл глаза, – обрадовалась Вероника. – Климент, что случилось? Кто это сделал?

– Я не знаю… этих извергов. Они спрашивали про вас, где вы находитесь? Но я, разумеется, ничего им не сказал. Тогда они разнесли мне всю квартиру…

– А кто были эти люди?

– Я не знаю… Двое каких-то мужчин в масках. Неизвестно, что ещё бы они со мной и моим музеем сделали, но соседка, вероятно услышав шум, начала звонить в квартиру. Тогда эти негодяи сильно ударили меня, я потерял сознание, а они скорее всего выскочили в окно и убежали.

Приехала скорая помощь. Климента осмотрели и сказали, что его необходимо госпитализировать – у него сильный ушиб, возможно сломан нос и сотрясение мозга.

Около подъезда толпились взволнованные соседи, в основном пожилые люди. Для них было шоком, что подобное могло произойти в их тихом и спокойном доме с симпатичными клумбами во дворе. Под окнами музея валялись поломанные розы и растоптанная герань…

На всех парах прибыл корреспондент криминальной хроники местного телевидения. Вероника с Василием хотели от греха подальше скрыться, но не тут то было. Труженик медиапространства профессиональным взглядом выхватил в толпе красивую киногеничную Веронику и перегородил ей путь к отступлению, умело оттеснив от неё Василия. Поняв, что деваться некуда, женщина приосанилась и своим мелодичным хорошо поставленным голосом сообщила прессе следующие подробности:

– Какие-то варвары и вандалы устроили погром в квартире Климента Комарова, в которой был устроен частный музей, посвещенный творческому наследию священника Всеволода Шишовского. Климент является меценатом, он на собственные очень небольшие средства открыл этот музей и его содержит, не получая никакой помощи от наших чиновников. Работы священника, выполненные в стиле «символизм» высокохудожественны, они являются нашим культурным наследием, достоянием нации. Интересна также история взаимотношений священника и Климента…

Василий и Вероника весь вечер наводили порядок в музее. Наибольший ущерб понесла гостиная, в спальню бандиты не успели вломиться. Картины не пострадали, было сломано несколько рам, которые Василий обещал в ближайшее же время починить. Разбиты оказались несколько горшков с цветами, а также любимые чашечки Климента из английского фарфора.

– Сволочи, испортили антикварный ковёр, – ругалась Вероника. – Придётся нести его в химчистку. Но Климент – молодец. Он молчал, как партизан в гестапо. Меня совесть мучает, что мы так подставили его!

– Да, я, конечно, не думал, что мы принесём человеку такие неприятности. Всё, что он с такой любовью собирал или выращивал разбито и поломано… Зачем ты включила телефон?

– Они нас ещё раньше вычислили. Надо было оставить телефон в Красной поляне. Но я предположить не могла такое… Откуда такая прыть. Мой бывший любовник всё-таки сидит. Хотя для него это, видимо, не является преградой.