Джемс Кук

«Трезвость и воздержанность деревенских жителей чрезвычайна; они питаются хлебом и луком или другими кореньями, но мало едят мяса. У них большое отвращение к требухе, и есть поговорка про бедного человека: «Он принужден есть требуху». Они пьют обыкновенно чистую воду или напиток, который делают, обливая водой кожуру винограда (выжатого тисками). Эта вода приобретает брожением горьковатый вкус, но не «сохраняет его долго. Они проглатывают только несколько капель вина, приготовленного их руками и делающего их остров столь знаменитым. Выращивание лозы — их главное занятие. Но так как эта отрасль промышленности требует мало ухода, большую часть года они очень расположены к праздности. Повидимому, португальское правительство не принимает необходимых мер против этой опасной беспечности страны. Оно недавно отдало приказ о посадке оливковых деревьев в округах, слишком сухих и бесплодных для разведения винограда, но не подумало оказать помощь землепашцам и не предложило им никакого вознаграждения, поощряющего превозмочь их отвращение к новшествам и работе».

Дон Антонио де Саа-Перейра — губернатор Мадейры оказал всякие любезности путешественникам, и месяц, проведенный на острове, был отдыхом. Вода и вино дополнили запасы и 1 августа экспедиция двинулась дальше, провожаемая салютом береговых фортов гостеприимного города, раскинутого белым амфитеатром над голубой бухтой.

Через несколько дней показались вдалеке Канарские острова — «Insulae fortunatae» древних, забытые после карфагенских купцов до XIV века, когда знатные испанские мореходы снова нашли «Счастливые острова».

Кук вел корабли к Зеленому мысу. Запаса воды нехватит до мыса Доброй Надежды; туда итти месяца три.

Дорога знакомая, однообразная в благодатной тропической тишине. Ученые наблюдают летающих рыб, дельфинов, птиц.

«В эти монотонные дни, — пишет Форстер, — проведенные нами между тропиками, где небо, ветер и море были всегда хороши и приятны, ум схватывал малейшие обстоятельства, могущие доставить размышления».

Молодой энтузиаст пускается в сравнение океана с империей, где сильные, большие рыбы — неограниченные правители пожирают малых — угнетенных подданных.

«Размышления капитана не столь философичны. Он занимает досуг заботами о здоровье экипажа, о сохранности продовольствия, выдумывает всевозможные новые способы спасти потеющие от влажности и разъедаемые ржавчиной металлические части, окуривает корабль порохом и уксусом, пробует составить новые рецепты приготовления пива из сусла и воды. На ряду с краткими отметками о направлении и силе ветра и курсе судна, дневник дополняется практическими замечаниями о брожении пивного сусла. Скупость записей говорит о рассчитанности времени, о непрерывной работе, о выдержанной строгости к своему делу и себе самому, о напряженном внимании, направленном изо дня в день, из часа в час на главную цель. Описание дня — цифры градусов, литеры курса, ход судна. Описание природы — очертания берегов, глубина бухты, сила прибоя, свойство дна.

Порто-ля-Прайа — порт острова Сант-Яго. Архипелагом Зеленого мыса владеет Португалия. Лиссабонские купцы свили себе гнездо на крутой скале, защищенной крепостью. Монополия торговли всего Зеленого мыса принадлежит им. Туземцы малочисленны, нищи и голодны. Торговая компания выжимает из них последние соки… «Эта компания тиранит жителей и продает им скверный товар по чрезмерным ценам». Частая засуха обрекает их на постоянный голод. «Думается, что опыт этих бедствий мешает островитянам придаваться сладостям брака и что они опасаются передать своим детям нищету и ужасы рабства».

Кук хмурится на серые, каменистые берега, на неприветливые, выжженные солнцем холмы. Сохраняя традиционную вежливость, он испрашивает у губернатора (разрешения запастись водой, но салютует только после заверения португальских властей во взаимном салюте. Купеческая крепость чувствует неприязнь и на одиннадцать выстрелов отвечает девятью. Губернатор, извиняясь, уверяет, что вышла ошибка. Обе стороны удовлетворены.

После Порто-Прайи началось девятинедельное плавание. Шестьдесят три дня — вода и небо. Налетали шквалы с проливным дождем, наступали штили, душившие нестерпимой жарой. Термометр в полдень показывал 79°—82°. Ловили рыб, стреляли альбатросов и буревестников. Матросы забавлялись обезьянками, купленными ими на Сант-Яго. Время тянулось медленно, пугая однообразием.

Кук знал эти тропические плавания. Знал ядовитую жару, убивающую людей лихорадкой, заражающую продовольственные припасы, повергающую в уныние, в тоску по родине, ломающую волю и терпение. Он помнил последний путь «Усердия». Душный тропический штиль во сто раз ужаснее сильнейшей бури.