Дженга: разжигая пожары

Закинув в рот последний кусочек, девушка завалилась в траву и закрыла глаза. Так хорошо! Почти так же хорошо, как в сегодняшнем сне.

***

Домой она вернется только под вечер. Не то чтобы Леони была занята, просто Этьен должен был уйти пораньше, а значит делать там особо нечего. Хотя и в его компании вряд ли можно было надеяться на интересную беседу.

Катя велосипед рядом с собой – не хотелось взбираться на жесткую сидушку разгоряченным солнцем телом – Леони пыталась поймать хотя бы одну зазевавшуюся мысль, но ничего не получалось. Пожалуй, впервые в жизни не хотелось в тысячный раз перемалывать скелеты прошлого или заглядывать далеко в будущее. Хотелось остановиться в этом дне, задержать мгновение блаженного предвкушения, напитанного, словно губка, совсем детским любопытством.

Все это растаяло, стоило только Леони вывернуть на пустынную улицу и заметить отблески пламени.

«Пожар!» – кровь прилила к лицу, щеки горели.

До нее не сразу дошло, что горит мастерская, где на втором этаже остались все ее вещи. Ее только что приобретенный дом!

– Мамочки, мамочки, мамочки! – затараторила девушка онемевшими от страха губами.

Пытаясь побороть всколыхнувшуюся панику, она бросила велосипед прямо на дороге и, замедляя шаг по мере приближения к огню, обернулась по сторонам, силясь понять, что делать дальше, нащупала телефон в кармане платья, судорожно набрала три знакомые цифры и выпалила в динамик адрес.

– Мамочки, мамочки, мамочки!

И только потом заметила старый пикап Этьена на подъездной дорожке.

«Он же должен был уехать…»

Сердце сжалось.

– Нет, нет, нет.

Криков не слышно. Может, вызвал такси? Собрался выпить вина за ужином, или…

«Дура, кого ты обманываешь?!»

Огонь пожирал темно-серые стены, бил стекла. Черный дым поднимался высоко в небо и растворялся в затянувших к вечеру горизонт облаках, пачкал их, превращая в грозовые тучи.

Страх сковал Леони, лишил возможности думать. Каждая секунда растягивалась в бесконечность и сосредотачивалась на одном: почему не слышно звуков сирены? Ощущая кожей тепло разбушевавшегося пламени, она вдруг вспомнила сегодняшний сон – жаркое живое солнце дышало, манило, тонкая нить опаляла невесомые прозрачные пальцы. И так приятно было ощущать это жжение…

Это не имело ничего общего с реальностью: стоит кому-то зайти внутрь – и он либо сгорит, либо задохнется от едкого дыма. Безрассудно, нелепо, бессмысленно – умереть обоим вместо того, чтобы ей одной остаться жить. Но в сторону условности – полчище мыслей обрушилось разом, лишая воли и разума.

Леони выронила мокрый от вспотевших ладоней телефон и побежала к крыльцу. Сердце колотилось так быстро, что она даже не чувствовала пульсацию, а просто вибрировала на одной частоте с вырывающимися языками пламени. Она никогда не была так близко к огню, тем более – неуправляемому, безжалостному, голодному. Она чувствовала жар, вдыхала горячий воздух, обжигающий легкие, но остановиться уже не могла, даже если бы захотела.

Дверь поддалась легко. Сюда огонь еще не добрался, а значит можно попытаться…

– Этьен! Этьен!!! – голос писклявый, механический, словно верещит заржавевшая говорящая кукла.

К черту «мсье» и скромность. К черту привычку аккуратно заглядывать внутрь и прислушиваться, каждый раз ожидая, что прогонят прочь.

– Этьен!

Горло разрывало от крика, но ответа не было. Обернувшись назад лишь на мгновение, Леони вдохнула застывший воздух, ступила на деревянные доски, выстилающие пол, и бросилась вдоль коридора.

«Скорее, скорее!» – пульсировало в голове.

Уже из прихожей было видно, что горела мастерская. Нелепо надеяться, что Этьен – если он действительно там – еще жив. Был бы жив – смог бы выбраться, путь отступления свободен!

Но раздумывать времени не было. Через секунду оказавшись в дверном проеме, Леони сразу отпрянула – языки пламени лизнули веснушчатую щеку, пахнущую илом, дотронулись до мокрых волос, зашипели от возмущения и чуть отпрянули назад, как расступаются подданные перед повелителем, давая пройти.

Этьен лежал в углу под придавившими его стеллажами, заваленный стеклянными фигурками. Голова разбита, на волосах запеклась почти черная кровь. Огонь уже подбирался к нему, ласкал неприкрытую кожу, раздевал, оставляя от одежды только черный пепел.

– Этьен! – заверещала снова Леони и бросилась к нему.

Жуткое зрелище и еще более жуткий запах горящей плоти охладили ее пыл, но не могли остановить. Протянув руку к охваченному пламенем стеллажу, девушка с удивлением уставилась на то, как гаснет, отступает, задыхается огонь от ее прикосновений, не решаясь притронуться еще раз.

«Что за черт?!» – пронеслась в голове мысль и тут же пропала: некогда думать!

Потянув за стеллаж, Леони с третьей попытки смогла его сдвинуть. Посыпались фигурки, зазвенело по опаленным огнем доскам стекло. Изловчившись, девушка подхватила Этьена под плечи и потащила к выходу. «Господи, почему так тяжело!»