Дженга: разжигая пожары

Сегодня он уже стоял в коридоре, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. В холодных глазах читалось раздражение, смешанное с приветливой улыбкой.

– Завтракать будешь? – нахмурившись при взгляде на разбитую губу, спросил он, пригладил в сторону упавшие на лоб пряди волос и, не дожидаясь ответа, ушел на кухню. А вместо «Что с тобой случилось?» предпочел спросить:

– Тебе джем достать?

– Джем! – зачем-то выкрикнула Леони, осеклась, опять тщетно попыталась покраснеть от смущения, скинула стоптанные кроссовки в угол и пошла следом на кухню.

Опять ломти поджаренного хлеба, в этот раз на чесночном масле, знакомый заветренный паштет, баночка джема – или все-таки варенья? – из кислых яблок и шикарный воздушный омлет с помидорами на всю огромную сковороду.

– Мсье Этьен… – Леони понимала, что не в силах проглотить ни кусочка, пока не озвучит тот самый вопрос… – Я подумала: может, вы сможете сдать мне квартиру наверху? Только я заплачу позже. Я… собираюсь устроиться на работу. И у меня есть…

Этьен удивленно поднял брови, наливая приличную порцию молока в кофе, но промолчал.

– Я просто… я подумала… – залебезила Леони, проклиная себя за то, что начала этот разговор – даже аппетитно подрумяненные куски хлеба теперь выглядели на удивление омерзительно.

Он молчал. Молча мазал паштет, молча и бесконечно долго прожевывал поджаренный мякиш. Казалось, молчание, сгустившееся до консистенции этого самого паштета, тоже можно намазать на хлеб.

Глоток кофе с молоком, взгляд прищуренных глаз.

– Оставайся. Только там не убрано. И жить будешь одна, я тут не живу, – еще немного помолчал, словно ему было мало. – Не боишься?

– Если никто не будет выкидываться с балкона на козырек прямо у моих окон или вламываться ночью – то не боюсь, – растянула губы в улыбке Леони и с жадностью вцепилась в одурманивающе пахнущий чесноком ломоть хлеба.

Этьен снова удивленно вскинул брови и снова промолчал. Встал, поставил чашку в раковину и вышел. Уже через пять минут послышалось перешептывание огня в печи и шелест виниловой пластинки.

«Если так пойдет дальше, я разучусь говорить», – вздохнула Леони, но даже перспектива навеки замолкнуть и не слышать человеческую речь вовсе не могла омрачить клокочущую внутри вулканом радость – радость свободы!

Дело за малым – найти нормальную работу, чтобы платить за аренду.

Глава 2 – До мелких хлопьев пепла

Просыпаться в абсолютной тишине одновременно упоительно и страшно. Леони узнает об этом позже, а первое утро в доме Этьена Ле Гро для нее начнется с тарахтения двигателя старого пикапа мастера.

Лениво потянувшись, девушка не торопилась открывать глаза и стряхивать с лица до неприличия довольную гримаску.

– Пам-пам-пам! – одними губами прошелестела она, скинула выстиранный вчера и пахнущий цветами плед, перевернулась на живот, утопила лицо в подушке, шумно вдохнула едва различимый запах пыли и взъерошила волосы – как могла, оттягивала момент пробуждения.

Хлопнула входная дверь. Раньше она не замечала, что слышимость в доме такая, будто это к ней в комнату кто-то вломился и теперь топает, подбираясь ближе к старой металлической кровати с кованым изголовьем. Обернувшись, чтобы удостовериться, что она одна и двери закрыты на ключ и толстый засов, Леони оглядела новое жилище, едва сдерживая радостный визг.

Если сравнивать с прежней квартирой, здесь было раза в три больше места. Деревянные полы покрыты вытертой темно-желтой краской, стены оклеены спокойными обоями в мелкий цветочек, попахивающими старостью, с потолка криво свисает единственная разлапистая люстра. Мебели было немного: кровать, пузатый комод, древний рассохшийся платяной шкаф и примерно такого же возраста кресло, – но ей хватало. Тем более, что еще месяц назад, неизвестно как попав на блошиный рынок, Леони приметила красивый столик с подернутым патиной зеркалом. В прежней квартире места не нашлось, зато здесь он будет смотреться отлично!

Внизу раздались шаги – Этьен подошел к лестнице, постоял и вернулся на кухню. Зашкворчало масло на сковороде, послышался шум воды. Вспомнив, что собиралась по случаю переезда сама приготовить завтрак, девушка зарычала недовольным щенком, сорвалась с кровати, подбежала к шкафу, влезла в домашние спортивные штаны и длинную, почти до колен, широкую футболку, натянула любимые шерстяные носки и кинулась к двери. Чуть не поскользнувшись на вытоптанных до гладкости деревянных ступенях, Леони кубарем скатилась вниз, наспех умылась и ввалилась в кухню, на ходу приглаживая смоченные водой волосы.

– Мсье Этьен! Доброе утро.

Проклятые веснушки! Хоть бы раз позволили зардеться от стыда.

– Привет, – ухмыльнулся мужчина, не оборачиваясь.

Он стоял у плиты и жарил французские тосты из тончайшего белого хлеба, подрумянивая до идеального карамельного цвета – долгие годы одиночества, видимо, давали о себе знать, и готовил мастер вполне неплохо. В воздухе висел запах корицы, сахара, а еще – свежесваренного кофе.

– А я хотела приготовить завтрак, – виновато улыбнулась девушка. – Раз уж я…