Ширли Джексон. Дженис

Вот, что она говорит мне по телефону, причем как-то весело, и в то же время с ноткой грусти в голосе:

— Я не вернусь в университет…

— Дженни, но почему?

— Мама говорит, мы не можем себе этого позволить.

Трудно передать те оттенки безразличия в словах Дженис, с которым она так просто говорит о желаемых и в тоже время недоступных для нее вещах.

— Вот так.

— Дженни, мне очень жаль.

Вдруг ни с того ни с сего:

— Знаешь что?

— А?

— Чуть не убила себя сегодня днем!

— Что! Как!

Говорит мне с необыкновенным равнодушием:

— Заперлась в гараже и завела машину.

— Но зачем?

— Не знаю. Может из-за того, что не вернусь в университет.

— Так что случилось?

— Да так. Парень, постригавший наш газон, услышал шум двигателя и вытащил меня на улицу. Еще бы чуть-чуть, и конец.

— Какой ужас, Дженни! Но зачем ты...

— Да ладно. Слушай, — снова легко и непринужденно, — идешь к Сэлли сегодня вечером?

Позже, вечером у Сэлли, Дженис, которая отнюдь не была душой компании, говорит, обращаясь ко мне и к Бобу:

— Чуть не убила себя сегодня днем, представляешь, Боб.

— Чего!?

Дженис, беспечным голосом:

— Чуть не отправилась на тот свет. Заперлась в гараже с включенным двигателем.

— Для чего, Дженни?

— Думаю, потому что мне не позволят вернуться в университет.

— Мне очень жаль. Ну и чем все закончилось? Что ты сделала?

— Парень, что стрижет наш газон, вытащил меня.

Подходит Сэлли:

— Дженни, как дела?

— Ухожу из университета.

Я спрашиваю:

— Каково это, чувствовать, что умираешь, Дженни?

Дженис, смеясь:

— Так забавно. Кругом темно, — говорит она, переводя взгляд на ошеломленную Сэлли. — Чуть не убила себя сегодня днем, представляешь…

1938