Дженнифер и Ники

— Я думаю, он только тогда вспомнил о нас. Наш отец все делает по-своему. Тогда он встретился с нашими матерями, и они решили, что мы будем жить по полгода то у одной из них, то у другой. Мы разрывались между Лондоном и Гаваями. Но через полгода мне было уже все равно, где жить, лишь бы мы были вместе.

— Ты часто видела своего отца?

— Нет, пока я не выросла и не стала понимать его работу.

Дженнифер погладила мягкие волосы Ники, потрепала ее по щеке. Ей хотелось узнать про Пэра Митю, но с этим можно пока подождать. Теперь ее интересовали Ники и Алэн. В их истории было что-то сказочное.

— Когда ты первый раз поняла, что с Алэном тебя связывает нечто большее, чем просто сестринская любовь?

— Пожалуй, я не могу сказать точно когда. Это происходило так медленно и так долго. Даже когда я была совсем маленькая, Алэн часто трогал меня. Целовал, иногда шлепал по попке. Это было так здорово. Так приятно. Он любил играть с моими волосами. Часами мог расчесывать их.

— А ты прикасалась к его телу? — Дженнифер была поглощена этой историей… Ее романтическое воображение рисовало ей зарождающуюся любовь двух существ, выступающих на людях как брат и сестра, а в часы досуга располагающих поистине уникальной возможностью сближения.

— Да, конечно, и он всегда радовался моим прикосновениям. Но до двенадцати лет я не осмеливалась дотронуться до его «штучки», я не хочу называть его член теми грубыми словами, которые пишут на заборах. Я знала, что это особая часть его тела так же, как язычок, такой вкусный ласковый язычок.

— И что же дальше?

— Я очень удивилась, когда он первый раз достал его. Он напоминал мне маленького зверька, которого брат прячет от меня в кармане. Алэн сам так говорил. Потом я всегда просила позволения поиграть со зверьком.

— Он никогда не заставлял тебя, не делал тебе больно?

— Зачем? Ведь он мой брат. Ему стоило только попросить.

Ники взглянула на нее таким искренним, таким ясным сияющим взором, что Дженнифер не нашлась, что ответить.

— Вот так история, — произнесла она. — Подожди, пусть уляжется пыль в голове.

Ники нежно поцеловала ее в лоб, подышала на ухо.

— Почему ты называешь мысли пылью?

— Я сравниваю свой мозг с линзой объектива. Неразрешенные вопросы покрывают стекло пылью.

— Ты говоришь, как мой отец. Может быть, на днях ты с ним встретишься.

— А я даже уверен в этом, — произнес Алэн из-за спины Ники. Он возвышался над ними, держа в каждой руке по маленькому стаканчику с красной жидкостью.

— Улучшает аппетит, — посоветовал он.

Дженнифер пригубила стакан и узнала в красной терпкой жидкости «Punk Y Mes».

— Не пора ли нам одеться, Алэн? — спросила Ники. Ей очень шла роль испорченного ребенка. — Джон настаивает на соблюдении определенных правил. И мы согласились их придерживаться.

— Да, делай все что угодно, только не на улице, и не пугай лошадей.

Он принес их одежду и положил на диван, а сам держал шубку из стриженого бобра, чтобы Ники, встав, сразу могла нырнуть в нее.

— Мне нужно будет во что-то переодеться, — вздохнула она с легким раздражением. Она завернулась в переливчатый мех и подняла воротник. — Во что-нибудь, что понравится Джону. В ту ночь его просто взбесил мой спортивный наряд. Он ничего не сказал, но я-то видела.

Дженнифер недоумевала:

— Минутку, разве Джон не ваш шофер? В смысле разве вы не наняли его?

— Все выяснится за ужином, — пообещал Алэн. — Джон Гамильтон не слуга, Джон — это целая история.

6

Зал был убран в стиле XVIII века. Толстый ковер, огромные зеркала во всю стену в тяжелых дубовых оправах, высокие окна, выходящие в маленький садик, занавешены пурпурной тафтой. Алэн пододвинул Дженнифер обитый красным бархатом стул в стиле Людовика XVI, и она села за круглый столик, покрытый изысканной белой скатертью. Он сел напротив и взял ее за руку; он выглядел свежим и элегантным в своем выходном костюме.

— Но где же Ники, — спросил он, поглядывая на дверь. — Она приводит себя в порядок. Мне, наверное, следовало бы пойти с ней. Но мне не хочется смывать с себя запах твоей кожи. И потом, секс всегда вкусно пахнет.

Он подмигнул ей и чарующе улыбнулся, его взгляд опять скользнул к двери. Дверь открылась, и появилась Ники в своей голубой пронизанной золотой нитью тунике, похожая на неземное видение. Алэн подошел, чтобы пододвинуть ей стул, и, пользуясь случаем, как бы невзначай коснулся сзади ее руки. Ники затрепетала.

— Ты заставляешь меня покрываться мурашками. Как ты думаешь, Джону понравится эта туника?

— Кажется, он был с нами, когда ты покупала ее.

Джон Гамильтон безупречно выбрал момент. Он появился, когда вечер за окном становился из золотого серебряным. Со спичкой в руках он нагнулся через стол, чтобы зажечь свечи.