Джереми Полдарк

Так значит, драка была в защиту Фрэнсиса, и всё же защитник не был уверен в том, кого защищает. Весьма шаткое положение. В его голове собиралось всё больше мрачных подтверждающих подробностей. Уорлегганы, несомненно, выплатили деньги Фрэнсису. Было ли объяснение Элизабет, безусловно полученное от Фрэнсиса, разумным? Расстались ли Уорлегганы с шестьюстами фунтами только из принципа? Какую еще причину, кроме отвращения к собственному предательству, мог иметь Фрэнсис, чтобы не потратить деньги на бытовые надобности? Почему так и не починили большое окно в Тренвите?

А что, если это правда? Если это правда, то лучше изменить точку зрения и сказать Пирсу, чтоб не тратил понапрасну время, составляя документ, который никогда не войдет в силу. Но как можно быть уверенным? Только прямо спросив Фрэнсиса. А сам этот вопрос покажет, что он считает подобное предательство ради денег возможным, и положит конец их партнерству. Росс достаточно хорошо знал Фрэнсиса, чтобы это понимать.

Несмотря на эти невеселые мысли, нужно было заняться покупками. Росс делал их, окутанный пеленой гнева, что превратило его в настоящее бедствие для лавочников. Упаковывая товар, они с любопытством рассматривали синяк на его лбу и озабоченное лицо. В одно мгновение он решил, что Джордж солгал и получил по заслугам, но в следующее его снова одолели сомнения. В какой гнусности собирался признаться Фрэнсис в Тренвите в прошлом месяце?

Если слухи о драке распространятся, и люди поверят в слова Джорджа, положение Фрэнсиса в любом случае станет невыносимым. Росс вспомнил выражение лица Тонкина. Если люди поверят Джорджу, то Фрэнсис не сможет и носа высунуть в Труро.

Слава Богу, что хотя бы Тренкром выплатил деньги, и в это важное время они не находятся в стесненном положении. Четыре ярда розовой ленты, четыре ярда голубой, по шесть пенсов за ярд. Семь ярдов кружева по пять шиллингов. Возможно, по прибытии домой окажется, что оно не подходит, но Демельза всё равно из него что-нибудь соорудит, как всегда. Льняные полотенца. Всё это Демельза купила бы сама, когда могла ездить верхом, но в то время на это денег не было. Пара одеял. Имелась одна пара по шестнадцать шиллингов, а другая по двенадцать. Во внезапном приступе экономии Росс купил те, что подешевле, а потом растранжирил разницу на несколько ярдов алого бархата на кушак для Демельзы, она будет носить его, когда снова обретет форму.

Теперь ее время должно прийти со дня на день. Чем раньше, тем лучше. Новый гребень. Обычное дело. Она вечно их ломает о свои волосы.

Что жена скажет о новом развитии событий? Демельза всегда выступала за примирение, но будет ли она понуждать его простить и забыть, если это окажется правдой? Она может сказать — к чему разрушать всё теперь, только из-за безумного обвинения Джорджа? Именно ссоры между кузенами и добивался Уорлегган.

И это имело смысл. А если они поругаются, то кто вложит деньги в шахту? Его собственных явно не хватит. Неужели все планы последних двух месяцев пойдут прахом даже без попытки сделать ставку? Именно этого и хочет Джордж.

Покончив с покупками, Росс понял, что договорился встретиться с Фрэнсисом на постоялом дворе. Только не сейчас. Он пожалел о том, что толкнул коротышку-хозяина. Ущерб и нанесенную обиду придется как-то загладить, но сегодня он не мог туда вернуться. Джордж может бросить ему в связи с дракой официальный вызов, но Росс в этом сомневался. Скорее Джордж захочет встретиться с ним в кулачном бою в том месте, где есть больше возможностей для маневра, чем на лестничном пролете, но вряд ли будет рисковать своей шкурой с оружием в руках против военного. Но всё же во всех остальных смыслах это будет открытая война.

Он направился в таверну «Семь звезд» и послал мальчишку присмотреть, не появится ли у дверей «Красного льва» Фрэнсис. Потом сел в темном уголке, заказал бренди и попытался принять решение до того, как придется возвращаться домой. От этого, от его нынешнего решения, от свободного выбора его разума, зависит всё его будущее. Всё будет сделано или не сделано, будет ждать его или закроет двери, будет плодотворным или бесплодным — всё зависит от сегодняшнего решения. Другого раза не будет. Перед ним открывались только две возможности, а не три. Он мог не поверить словам Джорджа о Фрэнсисе. Либо он бросит Фрэнсису в лицо этот рассказ с неизбежным результатом, либо безоговорочно ему доверяет. Любой компромисс окажется роковым. Проигнорировать слова Джорджа и позволить им отравлять разум — это хуже, чем открытый разрыв.