Джевдет-бей и сыновья

— Я хочу читать. Серьезно, вдумчиво читать и размышлять.

— Как знаешь.

Тишина.

— Ну и жара, ну и жара! — сказал Рефик.

— Да, — еле слышно ответила Перихан.

И снова тишина.

«Вот я сбежал из конторы, — думал Рефик. — Как же жарко сегодня! Я понимаю, нужно что-то делать, но не могу придумать, что именно. Вот чем можно было бы заняться… Первое: составить программу чтения и планомерно ее осуществлять. Второе: попробовать самому что-нибудь написать. Третье: продать свою долю в компании Осману и начать работать по специальности. Четвертое: отправиться с Перихан в путешествие по Европе. Но это отпадает из-за ребенка. Тогда пятое: поехать в Европу одному. Для этого нужно придумать какой-нибудь предлог. Как же жарко!» Он вдруг от души, широко-широко зевнул.

— Ого, — улыбнулась Перихан, — ты, кажется, спать захотел.

Рефик обрадовался, увидев, с какой любовью она на него смотрит, но потом снова погрустнел и сказал:

— Я должен придать своей жизни какой-то смысл!

— И правильно, — продолжая улыбаться, согласилась Перихан. Теперь была ее очередь веселиться.

— Нельзя так жить. Ты ведь меня понимаешь? Понимаешь, что я прав? Потому что так жить нельзя!

— Понимаю, конечно, понимаю!

— Хорошо, но что мне делать? Как ты думаешь?

— Не знаю! — беззаботно сказала Перихан.

«Не знаешь… — думал Рефик. — А мне что делать? Чем здесь впустую сидеть, пойду-ка я в библиотеку».

Мелек заплакала.

— Ну вот, проснулась! — вздохнула Перихан. — Да и как тут не проснуться?

Однако она выглядела не огорченной, а, напротив, радостной, как будто ждала и хотела, чтобы ребенок проснулся. Она подошла к кроватке и склонилась над ней, внимательно глядя на дочку.

— Ага, снова мы покакали! — сказала она и взяла Мелек на руки. Покачала ее вверх-вниз, словно собираясь подбросить в воздух, и малышка перестала реветь, заулыбалась.

— Смотри, смотри, она меня увидела и улыбается! — сказал Рефик. — Узнала папу!

— Ну и скажешь тоже! Мы еще, кроме мамы, никого не узнаем. — Перихан положила дочку на маленький столик у кроватки и начала разворачивать пеленки.

— Нет, она меня узнала! — возразил Рефик. — Она в отца будет, умная!

— Ну и наделали мы дел! — весело сказала Перихан, развернув простыни.

Решив посмотреть, что так развеселило жену, Рефик встал с места, но, увидев, как Мелек и Перихан улыбаются друг другу, снова почувствовал обиду. Испугавшись этого чувства, поспешно сказал:

— Я спущусь вниз, поработаю в библиотеке.

Перихан убрала грязные пеленки, потом взяла маленькую ручку Me лек и помахала ею:

— Ну, помаши папе на прощание. До свидания, папа!

— Я буду в библиотеке.

— Хорошо, но там сейчас твоя мама.

Рефик вспомнил, что после смерти Джевдет-бея мама действительно стала большую часть времени проводить в библиотеке: сидела там с утра до вечера, перебирала старые фотографии, плакала, иногда вдруг совершала намаз. Кроме того, она велела передвинуть в библиотеке мебель, сняла со стен картины и превратила комнату, в которой Рефик когда-то играл с друзьями в покер, в подобие домашней мечети.

— И правда, я совсем забыл! — расстроенно сказал Рефик. — Но она в последнее время вроде бы начала выходить на улицу?

— Кажется, они с Айше собирались сегодня куда-то пойти.

Рефик снова присел на край кровати.

— Я маму знаю, надолго это не затянется, она снова вернется к своей обычной жизни. И этот ее намаз… Она же ни во что не верит. Смеется над Нури, когда он держит пост в Рамазан!

— Да, — сказала Перихан. Взяла голенькую девочку на руки и стала ее щекотать, улыбаясь и приговаривая: — Ну вот, теперь нам надо пойти помыться!