Джихад-Такси 2008

— Слушай дальше. Надо решить проблему с жильем. Ты пока на территории фирмы жить будешь. Там комната есть. Кровать свободная. Душ, туалет, электроплитка… Зимой тепло. Я с тебя как с земляка недорого и возьму. Сто пятьдесят долларов в месяц. В Москве это не деньги. Зато охрана! Там вон Шенгелиа всегда ночует… Ну, ты его видел. Крепкий парень, да?

— Да, — сдержанно ответил Даур.

Аппетит у него как-то сразу пропал. Учитывая сегодняшний по-родственному теплый прием, он искреннее надеялся на более льготные условия. Гурам заметил перемену настроения гостя и с улыбкой на губах добродушно развел руками.

— Как заработаешь, переселяйся в «Балчуг» или «Рэдиссон-Славянскую»! — весело откликнулся он, желая вывести собеседника из состояния ступора, в которое тот впал. — Или на улице живи. Мне все равно, — заметив, как нервно дернулся при этих словах Даур, Гогричиани улыбнулся еще шире. — Ну, что так обиделся, земляк? Шутка! Твое здоровье, дорогой!

Он двинул навстречу Дауру свой бокал.

— И твое, Гурам! — ответил молодой человек.

Они снова выпили.

— В-третьих, тебе надо более или менее изучить Москву, — как ни в чем не бывало продолжил Гогричиани, возобновляя прерванную трапезу. — Хотя бы район будущей работы. Купить карту, немного поездить… Уяснить правила поведения на дороге. Запомни, Даур, если тебе откровенно хамят, особенно на дорогой тачке, — не огрызайся. Ты тут — никто и звать тебя никак, ты уж извини. Да, и заодно надо выяснить и запомнить «козырные» номера…

— А это что такое? — спросил Даур.

— Милиция, правительство, прочие шишки с деньгами… Если машина с таким номером тебя подрезала, никогда не выясняй отношения…

— А если такой шакал совсем не прав? — отозвался Даур с чувством оскорбленного достоинства, словно он уже находился на дороге.

Гурам покачал головой. Улыбки на его лице уже не было. Теперь перед Дауром предстал опытный «москвич», успевший понять, почем тут фунт лиха.

— Извинись, — Гурам отложил вилку и вытер руки салфеткой. Бросил ее на стол. — А то хуже будет… Изувечат за здорово живешь. И это еще самое лучшее. А то и в тюрьме сгноят… Понимаешь, дорогой? Ты, я, Астамур и даже вон дочка моя, Диана — все мы в этой поганой Москве люди даже не второго, а пятого сорта. Наша цель — деньги заработать, Даур! Ты ведь этого хочешь?

Собеседник кивнул.

— А для этого иногда приходится и через себя переступить, — грустно заключил Гогричиани. — Понимаю, неприятно, понимаю, обидно, понимаю, не в наших правилах, но тут… Тут надо. Все понял?

— Немного, — все так же сдержанно ответил Даур.

— Ну, «немного» — это уже хорошо, — парировал Гурам. — «Немного» — это лучше, чем ничего. Для начала совсем неплохо.

На столе рядом с правой рукой Гогричиани завибрировал мобильник, поставленный им на беззвучный режим. Даур покосился на аппарат. Гурам поднял телефон, сверился с высветившимся на дисплее номером, и лицо абхазца исказилось в недовольной гримасе. Проигнорировав звонок, он положил телефон на прежнее место.

— На чем я остановился? — было видно, что этот вызов заметно выбил Гурама из привычной колеи. От благостного настроения не осталось и следа. Он наморщил лоб. — Ах да! Теперь о главном, Даур…

Телефон продолжал вибрировать, но Гогричиани старался не обращать на него внимания.

— Я дам тебе машину. «Шестерка» середины восьмидесятых. Машина, конечно, старая, но очень хорошая, — теперь улыбка у Гурама была неживой. Словно приклеенной. — Она еще послужит тебе какое-то время. Нужно же на чем-то учиться, да? Малхаз сказал, ты умеешь водить?

— Умею.

Телефон прекратил вибрировать, но буквально секунд через десять вновь дал о себе знать. Гурам бросил взгляд на дисплей, но в руки аппарат больше не брал.

— Вот и хорошо, — продолжил он. — Плата за пользование — двадцать долларов в сутки. Плюс к этому ты должен будешь за каждую смену сдавать мне четыре тысячи. Рублей, конечно. Ну, а что сверху — то уже твое, Даур. Хоть десять тысяч сверху зарабатывай, хоть пятьдесят. Я только радоваться буду, на тебя глядя! Ну что? Как тебе такие условия?

Даур ненадолго призадумался. Он как-то не рассчитывал, что ему придется делиться с Гурамом выручкой. Молодой человек полагал, что все участие земляка будет сводиться к тому, что он создаст благоприятные условия для работы…

— А можно заработать пятьдесят тысяч в день? — недоверчиво поинтересовался он.

— Ну а почему же нельзя? — теперь уже мобильник смолк окончательно, и к Гураму вернулись прежние интонации. — Все можно, дорогой. Если очень хочется, можно сделать даже то, что лишь на первый взгляд кажется невероятным. Слышал, наверное, такую русскую поговорку? «Глаза страшатся, а руки делают». Да? Очень правильная, я тебе скажу, поговорка. Сам через это прошел. А если будешь по пятьдесят тысяч в день зарабатывать, то уже через два-три месяца сможешь такую же вот квартиру, как у меня, купить. Машину красивую…

— Машину, да, — мечтательно протянул Даур. — Машина хорошая нужна. А вот квартира мне не сильно нужна, Гурам. Я к себе в деревню вернуться хочу, жениться хочу. Деньги на свадьбу нужны.