Джихад-Такси 2008

— Слышишь, теперь у тебя и иномарка будет. И дом свой. И золота столько, сколько душа захочет, дорогой. Купаться в богатстве будешь. Это я тебе говорю. Я тебя на место Астамура поставлю. Будешь управляющим.

— А Астамур где? — не открывая глаз, бросил Даур.

— Он теперь инвалидом будет, — Гогричиани поцокал языком. — Работать не сможет все равно, да? Так что ему теперь эта работа даром не нужна. Сказал, домой вернется. У него сестра в Гаграх осталась, да?.. Это он мне и рассказал, как все было, — Гурам помолчал немного, стараясь скрыть овладевающие им эмоции. Получилось не очень. — Эта волчица, Диана, у отца родного деньги забрала и сбежала со своим женихом. Хоть бы посватался, шакал! Я его и не видел ни разу. Найду — убью, да?

Гогричиани сжал кулаки. Лицо его исказилось злобой.

— Вот у вас все так. Чуть чего — сразу убью. Чай не в горах. В столицу приехали, — снова стала ворчать медсестра.

Гурам угрожающе поднялся на ноги, но женщина в это время благоразумно шагнула к двери, ведущей в коридор.

— Ишь ты, испугал больно! Ты тут не очень-то, чай, своих головорезов полно, — бросила она. — Понаехали тут всякие… — буркнула напоследок женщина и поспешно удалилась из палаты.

Гурам вернулся к кровати Даура. Присел на стул.

— Ты мне пока не отвечай ничего, да? — миролюбиво произнес он. — Но я твердо решил. Больше не будешь на такси ездить. Зачем тебе такая работа ишачья? С утра до ночи за баранкой. Ни поесть, ни попить толком. Будешь управляющим. Тебе можно доверять!

Даур снова открыл глаза.

— Но ведь… — начал он, но в это время дверь палаты распахнулась, и в помещение вошел дежурный врач, мужчина средних лет в очках, с зажатой под мышкой папкой, на которой крупными буквами было написано «Журнал обходов».

Следом за ним, манерно повиливая бедрами, в палату вплыла молодая медсестричка.

— Это кто, ваш родственник? — обратился доктор к Гогричиани, показывая на Даура.

— Нет, земляк мой. Приехал из Пицунды. Я тоже из Пицунды… — ответил Гурам.

— Так, почему у вас посторонние в отделении? — доктор, игнорируя абхаза, развернулся к медсестре.

Та промычала в ответ что-то невнятное. Затем подошла к Гураму. Доктор занялся осмотром больного на соседней койке.

— Как вы сюда прошли? У нас посещение лежачих больных строго по пропускам. У вас есть пропуск?

Гурам удивленно уставился на девушку.

— Мне же не сказали, да? Халат дали, тапки дали. Иди, дорогой, говорят… Еще и дорогу показали. Я с врачом его говорил вчера, — Гогричиани показал на Даура. — Мне разрешили. Сказали, навещать можно.

— Как так? — девушка строго нахмурилась, но абхаз невольно отметил, что даже при этом она не растеряла своего природного обаяния. — Кто вам мог такое сказать? Вы чем сами-то думаете? Здесь вам что, рынок, что ли? Это больница!

— Слушайте, зачем кричать так, а? — возмутился абхаз.

— А потому, что нечего тут шастать по палатам. И так народу полно…

— Так я же… — Гурам не успел закончить фразу.

— Потише там, — осадил его врач.

Даур снова закрыл глаза.

— Вот, слышите, вам врач говорит, потише, — девушка сама понизила голос до шепота. — Выходите сейчас же из палаты. Когда пропуск получите, тогда придете. Она ухватилась за спинку стула Гурама, выпроваживая его из палаты. Тот послушно поднялся.

— Давай-давай, иди, а то в ушах уже звенит от вашей болтовни, — дед на соседней койке неожиданно заговорил.

— Выздоравливай быстрее, на работу пора выходить, да? — бросил на прощание Гурам. — Я трех новых водителей взял. Деньги считать некому.

Он еще раз дотронулся до руки Даура, а затем уверенно направился к выходу.

— Эти армяне… — заворчал дед, когда Гогричиани скрылся за дверью. — Бэ-бэ, мэ-мэ, как бараны какие. У меня сосед был, армянин…

— Так, эй вы, там… Вы потише говорить можете? — прикрикнула на него медсестра.

Даур поморщился от боли в висках. Голоса вокруг стали сливаться в единый гул. Он перестал прислушиваться к ним…

Очнулся он только тогда, когда кто-то взял его за запястье. Перед ним стоял врач. Не глядя на пациента, он небрежно водил по его руке пальцами, прощупывая пульс.

— Кокарбоксилазу сделали? — спросил врач у медсестры.

— А где я ее возьму, Виктор Андреевич? У меня одна упаковка осталась, а еще Михайлова колоть, — запротестовала девушка.

— Что же теперь прикажете делать? — безучастно вопросил доктор.

— Я не знаю. Сами у завотделением спрашивайте. Мне, что ли, надо…

— Вам колоть-то, — врач осторожно вернул руку Даура на место.

— А если мне колоть нечего?..

— Где моя одежда? — слабым голосом вклинился в их перепалку Даур.

— Чего? — переспросила сестра.

— У меня куртка была, а в ней фотография. Там мой отец. Я хотел спросить, что с ней.

— Какая тебе еще фотография? Отец ему понадобился. В садике, что ли? Выйдешь, тогда и будет тебе отец. Лежи спокойно. Врач делает осмотр, — не без удовольствия выпалила девушка.

— Мне нужна фотография. Что вы с ней сделали? — более настойчиво повторил Даур.

— Что там такое? — врач, который уже успел переместиться к соседней койке, повернул на шум голову.

— Да ничего, — отмахнулась медсестра. — Вон твоя одежда!