Джонас

Кейт ходила по комнате, укачивая Дэвида, напевая колыбельную. Зашла растрёпанная Мэй, закутанная в шаль поверх ночной рубашки.

— Куда это отправился твой муж?

— Не знаю, — пожала плечом Кейт и продолжила напевать себе под нос.

— Ты что, прогнала его?

— Он сам хотел уехать.

Мэй недоверчиво посмотрела на подругу.

— Что-то я этого не заметила. Кейт, ты весь прошедший месяц вела себя как… дура. Никакому мужчине не понравится жена-ведьма.

— Мэй, — предупредительно начала Кейт. Мэй подняла руку, прерывая её.

— Я молчала. Я слышала, что в первые месяцы молодые мамаши немного сходят с ума, но это… уже слишком.

— Мэй, он всё равно был бы гадким мужем.

Мэй ошарашенно смотрела на подругу.

— Если бы он так смотрел на меня, как всё это время смотрел на тебя, я бы не задумываясь прыгнула к нему в постель, даже несмотря на то, что он — ТВОЙ муж.

— Для тебя, как и для него, всё сводится к постели, да? — злобно спросила Кейт.

— Если бы для него всё сводилось к постели, думаешь, он был бы здесь, пытаясь добиться твоего расположения? Он любил тебя, Кейт. Тебя и Дэвида.

Кейт недоверчиво усмехнулась.

— Как же… Что же он тогда не женился на мне сразу?

— Не знаю… Но его никто не заставлял оставаться в этом захолустье три месяца подряд и ухаживать за тобой. В Лондоне есть много женщин, и все они с радостью прыгнут к нему в постель, — Мэй вздохнула. — И я вот не смогу его винить, если сейчас он наконец изменит тебе.

— Как для тебя всё просто. А может, я просто не хочу видеть его в своей постели? Может, мне всё равно, с кем он делит постель?

Мэй многозначительно улыбнулась.

— Меня ты не обманешь. Ты хочешь его, хотя и строишь из себя этакую леди, которой неприятно делить постель с мужем. Ты просто боишься, Кейт.

— Вовсе не боюсь.

— Боишься. Наверное, что он тебя бросит. Может, так оно и выйдет. Но по крайней мере, ты смогла бы сказать себе, что сделала всё, что смогла. И у тебя осталось бы, что вспомнить. А так… ну и согревайся своей гордостью по ночам.

Мэй с насмешливой улыбкой вышла из комнаты.

Кейт злобно смотрела ей вслед. Мэй не права. Не всё сводится к постели. Гордость тоже важна, хоть и не греет по ночам.

Но шли недели без Джонаса — пустые, унылые, скучные… Теперь, когда его не было рядом, злость не заслоняла все остальные чувства Кейт, и она вновь обрела возможность думать. Может, он и не любил её, но всё-таки… всё-таки…

Глава 11

Первое, что Джонас сделал по приезде в Лондон, — это напился.

— Лживое лицо, — бормотал он себе под нос. — Иди целуй своих любовниц. Какого чёрта? Какие любовницы, Кейт? Я не заслужил такого обращения. Я, как идиот, хотел быть верным мужем, как, чёрт его побери, Теодор, и что? Разве кто-то оценил это? Ведьма. Попробуй объясни упрямой женщине… — и тут Джонас вспомнил слова Теодора: «Если хочешь узнать, что такое безнадёжность, попробуй что-нибудь объяснить упрямой женщине.» Джонас расхохотался. — О, Теодор, ты отомщён. Ты, чёрт тебя побери, отомщён! Я влюбился в женщину, которая, пожалуй, ещё упрямее твоей жены. И, тысяча чертей, был бы ей верен… Как дурак… А я-то думал, что на Джулии мои несчастья закончились…

Джонас вышел из дома, свистнул извозчика и через несколько минут был у дверей борделя. Извозчик очень удивился, поймав золотую монету, но возражать против чрезмерно щедрой платы, естественно, не стал.

— Спасибочки, сэр. Вас подождать?

Джонас махнул рукой.

— Езжай, милейший. Как дурак… — продолжал бормотать он. — И разве хоть кто-то оценил?

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался лакей, оценивая, не доставит ли подвыпивший господин неприятностей.

— Может, и добрый, — скривился Джонас.

— Садитесь, сэр. Вина?

— О да, будь так любезен, налей ещё.

Вышла хозяйка, глянула на лакея, словно спрашивая, спроваживать или нет этого господина. Лакей пожал плечом, на его взгляд, посетитель был безопасен и платёжеспособен, судя по монете, брошенной кучеру.

Джонас встал и поцеловал даме ручку.

— Добрый вечер, мадам. Я выпил, но неприятностей вам не доставлю, — Джонас очаровательно улыбнулся. — Всё, что мне нужно, — сговорчивая, тёплая и ласковая девушка — вроде вас — на всю ночь.

Мадам улыбнулась в ответ. Лесть была ей небезразлична, хотя она хорошо знала цену таким словам.

— Но не пожалеете ли вы о своём порыве утром, мистер?

— Как можно пожалеть об удовольствии, милейшая леди?

— Что ж, сэр, я пришлю к вам девушек, выбирайте сами.

Джонас поклонился и снова сел. Он удивился, что бокал его пуст, и подозвал лакея.

Вошли три девушки. Они были довольно хорошо одеты, приветливо улыбались и явно ничего не имели против мужского внимания. Взгляд Джонаса остановился на той, что была в центре.

— Иди ко мне, милая, — проговорил он, в упор глядя на девушку. Та в упор глядела на клиента. Довольно привлекателен, во взгляде нет жестокости. Ночь с таким мужчиной обещала кучу наслаждений.

— Милдред, это мистер…

— Джонас Хоупли, — пробормотал Джонас, чувствуя, как возбуждается от поёрзываний девушки у него на коленях.

— Ну вот. Проводи мистера Хоупли наверх, Милли.

— Пойдёмте, сэр, — проворковала Милдред, поднимаясь на ноги. Она потянула Джонаса за собой.

— Пойдём, милая.