Читаем Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014 полностью

Вместе со своими товарищами Эрик посещал соседний госпиталь, где лечились раненые томми, как на общепринятом лексиконе называли рядовых солдат. Подростки приносили им сигареты и скромные угощения, купленные на собранные карманные деньги. Во всем этом администрация колледжа видела проявления британского патриотизма, что по отношению к Эрику Блэру было верно, но лишь отчасти. В его личной переписке подчас звучали совершенно иные мотивы. Сирилу Коннолли Блэр писал, что каким бы ни был результат войны с военной точки зрения, Англия многое потеряет: империю, Киплинга и... «свой характер»104

. Поэт Р. Киплинг рассматривался самыми широкими английскими кругами как певец имперской Британии. Было понятно, что имелся в виду возможный крах имперского господства.

К концу же войны в сознании юноши доминировали самые прозаические моменты. Продовольственные запасы в Британии истощились, по введенным правительством талонам продавалось все меньше еды. В полном смысле слова голода не было, но бедные и средние слои населения к таковому состоянию приближались. Оруэлл вспоминал в начале Второй мировой войны: «Если вы попросите меня откровенно сказать, что больше всего врезалось в память, я должен ответить просто - маргарин. Это ведь пример постоянного ужасного эгоизма детей, что к 1917 году война почти перестала нас волновать, если не считать наши желудки»105

.

Лишь отчасти можно согласиться с автором краткой биографии Оруэлла С. Лукасом, констатирующим: «Если мы отмечаем различия между мужчиной и мальчиком, это не означает, что мы обвиняем Оруэлла в обмане или даже непоследовательности. Редко встречаются личности, энтузиазм 18-ти лет которых сохранится на всю жизнь. В то же время можно полагать, что Джордж Оруэлл - святой или грешник - возник в результате того, что полностью оторвался от юного Эрика Блэра»106

. Противоречия следует искать не только между юным Блэром и зрелым Оруэллом, но и в душе самого Блэра-Оруэлла на самых разных этапах его жизни.

Хотя Эрик проявил бесспорные знания и способности при поступлении в знаменитую школу, смог получить стипендию, которая давала возможность не только оплачивать обучение, но и вести более или менее сносную жизнь, в учебных делах он не выделялся, хотя благополучно переходил из класса в класс. Соученики вспоминали, что он временами проявлял качества лидера в протестных выступлениях старшеклассников, характерных для первых послевоенных лет, но никаких фактов, каких-либо намеков на «бунты» или что-то подобное в этих воспоминаниях найти невозможно. Единственным случаем так сказать какого-то подобия бунта было коллективное требование об отставке командира школьного подразделения Офицерского подготовительного корпуса, или, говоря понятнее, руководителя военной подготовки школьников (военрука). При этом характерны три момента. Во-первых, Эрик не был руководителем этого выступления, он был просто одним из его участников, за что, кстати сказать, никто из псевдобунтовщиков не понес никакого наказания. Во-вторых, ребята ни словом не возражали против поведения военного инструктора, пока шла война. Со своим требованием они выступили после того, как было подписано Компьенское перемирие с Германией, после 11 ноября 1918 года. Наконец, в-третьих, никакого политического базиса у требования не было - школьникам просто не нравилось, что с ними обращаются грубо, что их не считают зрелыми мужчинами (а ведь им уже стукнуло по 15-16 лет!). Сам Эрик позже назвал и поведение своих товарищей, и собственную выходку снобизмом. Он даже обозвал себя «отвратительным маленьким снобом»107

. Так что о действительно «повстанческих настроениях», тем более политического характера, Эрика Блэра в школьные годы говорить не приходится.

Более достоверны сведения о том, что подросток стал буквально поглощать лучшие образцы британской художественной литературы. Среди тех, чьи произведения он читал запоем, Эрик прежде всего называл Бернарда Шоу. Писатель, которому пошел уже седьмой десяток, привлек его особое внимание разными сторонами своего творчества: и острыми, парадоксальными пьесами, высмеивающими чопорную пуританскую мораль, столь распространенную в зажиточных кругах британского общества, не оставлявшими вне насмешек даже институт брака; и четко выраженными симпатиями к городским низам; и особенностями мировоззрения - Шоу был одним из основателей образованного еще в 1884 году Фабианского общества108, тяготевшего к социалистическим идеям, но выступавшего за постепенную и осторожную «переделку» существовавших общественных отношений. Эрик Блэр полюбил, хотя и не безоговорочно, драматургию великого писателя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное