Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Оруэл создавал произведение смешанного жанра - некое сложное переплетение воспоминаний, наблюдений, фантазий и размышлений. Подчас он просто забывал имя человека, о котором хотел рассказать. Иногда для полноты картины слегка или изрядно преувеличивал. Бывало и так, что отдельные образы или ситуации комбинировались Оруэллом из подлинных эпизодов с элементами выдумки в один «происшедший в действительности» случай.

Посылая авторский экземпляр книги одному из знакомых, Оруэлл писал: «Эти главы не могут считаться подлинной автобиографией. Но они написаны на основе того, что я действительно видел»²²⁹. Сочетание автобиографического рассказа с наблюдением со стороны, безусловно, существенно обогатило книгу. Один из авторов обоснованно отмечает, что эпизоды, описанные человеком, хоть что-то зарабатывающим, выглядят более «отстраненными», исследовательскими, чем те, которые представлены человеком голодным, не имеющим ни единого франка в кармане²³⁰

. Это вполне понятно и естественно. Но оба подхода дополняют друг друга, позволяют представить картину жизни бедноты панорамно.

Впоследствии некоторые биографы, предпринимая немалые усилия, «строили из себя детективов», как иронизировал С. Лукас²³¹, чтобы проверить, что именно в книге полностью соответствовало действительности, а что являлось вымыслом; какая гостиница была обозначена буквой X; каковы были подлинные имена людей, с которыми встречался Оруэлл в Париже и Лондоне. Лишь в отдельных случаях удавалось получить достоверные сведения. Видимо, предвидя именно такие почти бесплодные розыски, политический и литературный еженедельник «Тайм энд Тайд», анонсируя книгу, писал: «Интересен не только опыт Джорджа Оруэлла, Джордж Оруэлл интересен сам по себе»²³²

.

3. Первые отзывы и выход на американский рынок

Автор с волнением ожидал откликов на книгу. Они последовали уже через неделю. Книга встретила в целом весьма благоприятный прием. В числе первых рецензентов были известный критик и автор популярных исторических трудов Комптон Маккензи; близкий к социалистам драматург, романист и эссеист Джон Бойнтон Пристли. Последний писал в газете «Ивнинг Стандард» через два дня после появления томика, что Оруэлл создал «великолепную книгу и ценный социальный документ. Это самая лучшая книга такого рода, которую я читал за многие годы»²³³.

Не менее положительным был отклик авторитетного литературного приложения газеты «Таймс», в котором проводилось сравнение некоторых героев книги с «эксцентрическими типами романов Диккенса», глубоко почитаемого Блэром²³⁴. В ряде рецензий указывалось, что появился новый талантливый автор со своим своеобразным стилем, собственной манерой подачи материала - перспективный публицист, обладающий важным жизненным опытом. Влиятельная еженедельная газета включила книгу в число бестселлеров, хотя сам Оруэлл считал, что «пройдет несколько недель, прежде чем можно будет сказать, продается книга или нет»²³⁵.

Лишь изредка появлялись отрицательные отклики, не касавшиеся литературных аспектов книги. Некий Гумберт Поссенти написал в газету «Таймс», что автор оклеветал парижские рестораны, заявив, что у них грязные кухни, что его суждения могут бросить тень и на рестораны британской столицы²³⁶

. Удивительно, но Блэр принял это курьезное письмо близко к сердцу, сочтя нужным написать в «Таймс» ответ, опубликованный газетой. Он доказывал, что ни один посетитель ресторана не знает, что творится на кухне: «Господин Поссенти, похоже, считает, что я проявляю какую-то патриотическую враждебность по отношению к французским ресторанам, противопоставляя их английским. Я далек от этого. Я писал о парижском отеле и ресторане, так как знал об этом из личного опыта и ни в коем случае не имел в виду предполагать, что в смысле грязных кухонь французы хуже, чем любая другая нация»²³⁷.

Благожелательное отношение критики и читателей побудило английского агента Оруэлла попробовать издать книгу в американском издательстве «Харпер энд Бра-зерс». Положительный ответ пришел уже в конце февраля 1933 года и свидетельствовал о том, что рукопись произвела хорошее впечатление на известный книжный дом, основанный еще в 1833 году. Одно затруднение тем не менее возникло. Издательство попросило прислать краткую биографию и фото автора. Сделать это означало расшифровать псевдоним. Растерянный, Эрик писал Муру: «Я не уверен, что моя фотография окажется хорошей рекламой»²³⁸. В результате в издательство была прислана вымышленная «автобиография» Джорджа Оруэлла. В фотографии было отказано, и, поскольку в издательстве догадались, что Оруэлл - псевдоним, книга вышла без биографической справки.