Джордж Вашингтон. Его жизнь, военная и общественная деятельность

Покинув Филадельфию, Вашингтон вернулся в Нью-Йорк и деятельно принялся за укрепление этой позиции. Вместе с тем ему пришлось влиять на гражданскую власть и требовать подавления происков так называемых тори, или тайных приверженцев английского короля на американской земле. Несмотря на свою гуманность и терпимость ко всякого рода убеждениям, Вашингтон был сторонником ареста и конфискации имуществ торийской партии, гнездо которой находилось в Нью-Йорке: эти люди были крайне опасны для едва зарождающейся свободы Америки. Опасения Вашингтона относительно намерений англичан подступить к Нью-Йорку оказались обоснованными: уже в конце июня английский флот появился перед Нью-Йорком, но не начинал военных действий, ожидая подкреплений из Англии.

Между тем конгресс решился на тот шаг, которого давно уже ждало население колоний: 4 июля 1776 года колонии объявлены были свободными и независимыми штатами. Эта желанная весть быстро пронеслась от одного конца страны до другого и везде встречалась с энтузиазмом. Получив от конгресса официальное извещение об этом событии, Вашингтон выстроил свои полки и приказал громко прочесть перед ними декларацию о независимости Северной Америки, и пушечный салют возвестил всему миру о начале нового порядка. Войско было охвачено восторгом; долго не унимались радостные крики и рукоплескания. Приказ дня, разосланный Вашингтоном по всему лагерю, заканчивался следующими словами: “Генерал надеется, что это новое событие заставит каждого солдата действовать мужественно, сознавая, что благо страны зависит, кроме Бога, от успеха нашего оружия и что каждый из них служит государству, имеющему силу наградить всякого по заслугам и открыть ему доступ к самым высоким почестям”.

12 июля часть флота Гоу вступила в Гудзон и начала подниматься вверх по реке. Гоу хотел отрезать армию Вашингтона от Канады, а Нью-Йорк – от сообщения со страной. Скоро явился и брат генерала Гоу из Англии с условиями соглашения метрополии с колониями; условия эти показывали, что Вашингтон нисколько не ошибался относительно намерений английского правительства, касающихся колоний, и вряд ли подобные условия могли бы иметь успех и до объявления независимости. Теперь же об успехе миссии лорда Гоу не могло быть и речи. Генерал Гоу в это время отправил Вашингтону официальное письмо, адресованное просто “Джорджу Вашингтону”, так как представитель Англии не считал возможным отнестись к мятежнику, называя его “превосходительством”. Вашингтон же, не желая унижать власти, полученной им от народа, отказался принять письмо. Вот как сам он объясняет свой поступок: “Я ни за что не пожертвовал бы сущностью дела ради формальности; но в данном случае я считал своим долгом относительно моей страны и моего положения настоять на подобающем мне выражении уважения, от чего я охотно отказался бы со всякой другой, но не с общественной точки зрения”. Конгресс вполне одобрил поведение Вашингтона, и генерал Гоу, еще раз потерпев неудачу при посылке письма, принужден был сдаться и впредь называть американского главнокомандующего “Его Превосходительством”.

Ввиду неизбежности столкновения Вашингтон особенно сильно укрепил остров Нью-Йорк, выстроив на нем две крепости – форт Вашингтон и форт Ли. У Гоу, после получения подкрепления, было 30 тыс. войска и превосходный флот; у Вашингтона же было лишь 11 тыс. человек, да и то не привыкших к лагерной жизни и к дисциплине. Они часто вступали в пререкания, и Вашингтон старался действовать на них убеждением, внушая им, что всякое различие национальностей и провинций должно исчезнуть в благородной борьбе за общую свободу и что все они должны прежде всего научиться чувствовать себя американцами. В конце августа армия Вашингтона значительно усилилась подкреплениями, присланными из различных штатов и достигла почти 20 тысяч. Наконец, генерал Гоу начал высаживать свои войска на один из Нью-йоркских островов, Лонг-Айленд, со всех сторон укрепленный американцами. К сожалению, американский генерал Грин, воздвигавший укрепления на Лонг-Айленде и хорошо знакомый с местностью, должен был по болезни передать командование генералу Путнаму, незнакомому с положением, а это не предвещало ничего хорошего. И действительно, благодаря оплошности Путнама американцы вскоре очутились между двух огней и обратились в бегство. Из 3 тысяч американцев около половины было захвачено в плен и убито; правда, им пришлось иметь дело с пятнадцатитысячной английской армией, и их мужество и стойкость признаны были даже врагами.