Джованни Боккаччо. Его жизнь и литературная деятельность

К этому же времени относится знакомство Боккаччо с калабрийским греком Леонтием Пилатом, жившим в Венеции. Когда именно началось это знакомство, – не известно, но, по-видимому, в 1359 году. Вероятно, когда Боккаччо был у Петрарки в Милане, Петрарка, имевший сношения и переписку с целым миром, указал Боккаччо на этого грека, и Боккаччо тогда же отправился к нему в Венецию. Пилат намеревался, подобно всем тогдашним авантюристам, ехать в Авиньон, но Боккаччо уговорил его переехать жить во Флоренцию. С большим трудом удалось Боккаччо добиться, чтоб Пилата приняли учителем греческого языка во Флорентийский университет и назначили ему жалованье. Но это жалованье было, вероятно, очень скудным, потому что Боккаччо пришлось выделить греку не только помещение у себя в доме и содержание, но оказывать и денежную помощь. Это была довольно тяжелая жертва, которую Боккаччо принес своей любви к греческому языку и желанию изучить его. Пилат был человек отвратительной наружности и мрачного, ворчливого и надоедливого характера. Он мучил всех своим беспокойным поведением, грубостью и цинизмом, постоянно бранил Италию и итальянцев и превозносил Грецию. Но он импонировал Боккаччо тем, что голова его представляла настоящий архив греческой мифологии и истории, и Боккаччо, жаждавший познаний в этой области, терпеливо переносил многие неприятности, которые причинял ему Пилат.

Желая доставить своим соотечественникам возможность ознакомиться с Гомером, Боккаччо убедил Пилата приняться за перевод его. Но во Флоренции негде было достать экземпляр песен Гомера. Между тем Боккаччо узнал, что такой выставлен для продажи в Падуе, и обратился к Петрарке, прося его содействия в приобретении этого экземпляра. Петрарка выразил свою готовность и прибавил при этом, что если нельзя будет достать его, то он, со своей стороны, готов дать для перевода собственный: это был, вероятно, экземпляр, присланный Петрарке из Греции Николаем Сигеросом. Который из этих экземпляров послужил для перевода, остается неизвестным, но Леонтий Пилат перевод сделал, Петрарка и Боккаччо совместно заплатили ему за это денежный гонорар, а Боккаччо, кроме того, позаботился о правильности переведенного на латинский текста. В 1367 году Петрарка получил от Боккаччо вполне законченный экземпляр перевода, который хотя и не обладал достоинствами подлинника, но важен в том отношении, что был первым

переводом Гомера.

На личную поэтическую деятельность Боккаччо это изучение Гомера существенного влияния не имело, потому что она почти уже была закончена к 1360 году; но оно оказало ему помощь в его мифологических и исторических занятиях.

В то самое время, когда Боккаччо был занят изучением греческого языка и Гомером, случилось одно событие, имевшее большое влияние на дальнейшую его жизнь и показывающее, насколько в нем самом отразилась неустойчивость взглядов, свойственная переходным эпохам, каковой была эпоха Возрождения.

В мае 1361 года умер в Сиене картезианский монах Пьетро Петрони, славившийся благочестивой жизнью и почитавшийся за святого. За две недели до смерти он впал в состояние экстаза, и ему являлись в видениях и радости рая, и муки ада. В одном из этих видений ему было дано, как он заявлял, повеление свыше обратиться с увещеванием ко многим выдающимся людям того времени, в том числе к Боккаччо, и убедить их, чтобы они оставили свой грешный образ жизни и обратились на путь истинный. Умирая, он поручил исполнение этого дела своему ученику, монаху того же ордена, Джоакино Чиани, который тотчас же после смерти своего учителя отправился в путь и прибыл к Боккаччо во Флоренцию, вероятно, в июне 1361 года. Чрезвычайно характерной для того времени представляется встреча этих двух людей. С одной стороны, веселый творец «Декамерона», с другой, – суровый проповедник покаяния; в лице их две различные эпохи и две различные культуры стояли друг перед другом: аскетические Средние века и жизнерадостное Возрождение вступали в борьбу друг с другом; и эта борьба, в которой теперь участвовали эти два действующих лица, в последующие века вызвала проповеди Савонаролы и захватила надолго целые поколения.

Чиани позаботился прежде всего убедить Боккаччо, что он явился послом от такого человека, который действительно был осенен откровением свыше, и достиг этого, открывая Боккаччо такие его сокровенные мысли, которых Боккаччо никогда никому не поверял. Затем монах в пламенной речи увещевал Боккаччо изменить свою, противную Богу, жизнь и отказаться от безнравственных сочинений, которыми он поощрял чувственность в своих собратьях, иначе угрожал ему скорой смертью и муками ада, ожидающими нераскаявшегося грешника.