Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2

– Спасибо, Филипп, – перебила его Андре, притягивая брата к себе и старательно выговаривая каждое слово. – Спасибо тебе за то, что ты так предусмотрителен и не захотел отдавать кормилице ребенка, не дав мне на него посмотреть.., поцеловать!.. Филипп, ты знаешь мое сердце… Да, да, можешь быть спокоен, я буду любить своего малыша.

Филипп схватил руку Андре и осыпал ее поцелуями.

– Прикажи кормилице дать мне ребенка… – прибавила молодая мать.

– Сударь! – возразила служанка. – Вы отлично знаете, что ребенка здесь нет.

– Что? Что вы говорите? – молвил Филипп, Андре в ужасе посмотрела на брата.

Молодой человек бросился к кровати служанки; никого на ней не обнаружив, он издал душераздирающий крик.

Андре следила за братом в зеркале. Она увидела, как он побледнел и уронил руки, и почти догадалась, что произошло. Словно отвечая на его крик, она глубоко вздохнула и упала без чувств на подушку. Филипп не ожидал ни нового несчастья, ни такого неизбывного горя. Он призвал на помощь все свои силы и ласками, утешениями, слезами вернул Андре к жизни.

– Мое дитя! – шептала Андре. – Мое дитя… «Надо спасать мать», – сказал себе Филипп. – Сестра, сестричка, мы все, кажется, сошли с ума; мы совсем забыли, что наш милый доктор унес ребенка с собой.

– Доктор? – с сомнением и душевной болью проговорила Андре, но в ее сердце зашевелилась надежда.

– Ну да, ну да… Ах, здесь немудрено потерять голову!

– Филипп, ты можешь поклясться?..

– Дорогая сестра, ты не более благоразумна, нежели я… Как ты думаешь, этот ребенок.., мог исчезнуть?

И он рассмеялся, окончательно убедив кормилицу и служанку.

Андре оживилась.

– Однако я слышала… – промолвила она.

– Что?

– Шаги… Филипп вздрогнул.

– Это невозможно! Ты спала.

– Нет, нет! Я уже проснулась, я слышала!.. Я слышала!..

– Ну, значит, ты слышала, как приходил наш милый доктор, он вернулся после моего ухода, потому что здоровье маленького вызывало у него беспокойство, вот он, должно быть, и решил забрать его с собой… Он, кстати, говорил об этом.

– Ты меня успокоил.

– Ну еще бы! Все это так просто объясняется!

– В таком случае, что здесь делаю я? – поинтересовалась кормилица.

– Верно… Доктор ждет вас в вашем доме…

– О!

– Значит, у себя дома. Ну вот.., а Маргарита так крепко спала, что не слышала ничего из того, что говорил ей доктор.., или доктор не пожелал ей ничего говорить.

Оправившись после страшного потрясения, Андре легла в постель.

Филипп проводил кормилицу и дал указания служанке.

Потом он взял лампу и тщательно осмотрел входную дверь, затем обнаружил, что садовая калитка незаперта, и увидел на снегу свежие следы, которые вели от дома к калитке.

– Мужские следы!.. – вскричал он. – Ребенок похищен… Беда! Беда!

Глава 43.

ДЕРЕВНЯ АРАМОН

Следы, отпечатавшиеся на снегу, принадлежали Жильберу. Со времени своей последней встречи с Бальзаме он неустанно следил за павильоном и готовился к мести.

Все удалось ему без особого труда. Он был так ловок, что сладкими речами и услужливостью втерся в дом философа и даже был обласкан женой Руссо. Средство было простое: из тридцати су, ежедневно выплачиваемых философом своему переписчику, бережливый Жильбер откладывал в неделю по ливру и покупал Терезе какую-нибудь мелочь.

То это была ленточка на колпак, то сладости, то бутылка вина или ликера. А иногда добрая женщина, чувствительная ко всему, что касалось ее вкусов или тщеславия, довольствовалась восхищенными возгласами, которые вырывались за столом у Жильбера, расхваливавшего кулинарные таланты хозяйки дома.

Да, женевскому философу удалось добиться того, чтобы его подопечный столовался у Терезы. Таким образом, за последние два месяца облагодетельствованный Жильбер сумел скопить два луидора и присовокупить их к своему сокровищу, покоившемуся под циновкой рядом с двадцатью тысячами ливров Бальзамо.

Но какой ценой! Благодаря какому безупречному поведению и силе воли! Вставая с рассветом, Жильбер прежде всего выглядывал в окно, безошибочным взглядом определяя положение Андре и примечая малейшие изменения, которые могли произойти в скромном и размеренном образе жизни затворницы.

Ничто не могло ускользнуть от его взгляда: ни следы от туфелек Андре на садовой дорожке, ни складки на занавесках, более или менее плотно задернутых, что, как было известно Жильберу, зависело от расположения духа его возлюбленной: в те минуты, когда Андре была мрачна, она не выносила дневного света.

Итак, Жильбер знал, что происходило у нее в душе и в доме.

Кроме того, он научился определять, куда отлучается Филипп, и никогда не ошибался, каково будет следствие его похода.

Он был настолько педантичен, что в один прекрасный вечер даже проследил за Филиппом, когда тот ходил в Версаль за доктором Луи… Этот визит Филиппа в Версаль несколько смутил сыщика. Однако когда через два дня он увидел, как доктор украдкой проскользнул с улицы Кок-Эрон в сад, он понял то, что совсем недавно было для него тайной.