Джузеппе Бальзамо (Записки врача)

— Скажи, Филипп… — замялся барон.

— Что, отец?

— Ее высочество похожа на кого-нибудь из твоих знакомых?

— Моих знакомых?

— Да.

— Никто не может быть похож на ее высочество! — восторженно воскликнул молодой человек.

— Подумай хорошенько.

Филипп задумался.

— Нет, — отвечал он.

— Ну… на Николь, может быть?

— Как странно! — вскричал пораженный Филипп. — Да, у Николь в самом деле есть нечто общее с именитой путешественницей. Конечно, сходство весьма отдаленное, Николь до нее далеко! Откуда вам это известно, отец?

— Я узнал об этом от колдуна, клянусь честью!

— От колдуна? — удивился Филипп.

— Да! Он, кстати, предсказал мне твой приезд.

— Чужестранец? — робко спросила Андре.

— Чужестранец… Не он ли стоял рядом с вами, когда я приехал, а потом незаметно удалился?

— Да, да, именно он. Но продолжай рассказывать, Филипп.

— Может, стоило бы подготовиться к визиту? — предложила Андре.

Барон удержал ее за руку.

— Чем больше мы будем готовиться, тем смешнее будем выглядеть, — сказал он. — Продолжай, Филипп, продолжай!

— С удовольствием, отец. Итак, я прискакал в Страсбур и передал сведения. Мы дали знать губернатору, господину де Стенвилю — он незамедлительно явился. Когда предупрежденный вестовым губернатор прибыл на гласис, барабаны забили поход. Впереди показался кортеж, и мы поспешили к Кельским воротам. Я оказался рядом с губернатором.

— Господином де Стенвилем? — переспросил барон. — Подожди-ка, я знавал одного Стенвиля…

— Это родственник министра, господина де Шуазёля.

— Так-так! Продолжай, — приказал барон.

— Ее высочество молода, ей, очевидно, нравятся молодые лица. Когда она с рассеянным видом выслушивала приветствия господина губернатора, ее взгляд остановился на мне; я почтительно отступил на шаг.

«Не этот ли господин был выслан мне навстречу?» — указав на меня, спросила она.

«Вы совершенно правы, ваше высочество», — отвечал господин де Стенвиль.

«Подойдите, сударь», — приказала она.

Я приблизился.

«Как вас зовут?» — спросила госпожа дофина приятным голосом.

«Шевалье де Таверне-Мезон-Руж», — едва мог выговорить я.

«Запишите это имя, дорогая», — приказала ее высочество, обращаясь к старой даме, которую, как я позже узнал, зовут графиня фон Лангерсхаузен, — это гувернантка ее высочества. Она в ту же минуту внесла мое имя в записную книжку.

Затем ее высочество вновь обратилась ко мне:

«Ах, что с вами сделала эта скверная погода! По правде говоря, я упрекаю себя, когда думаю, что вам пришлось столько вынести из-за меня».

— Как это любезно с ее стороны, какие добрые слова! — сложив на груди руки, воскликнула Андре.

— Я запомнил их слово в слово, а также интонацию, выражение лица, с которыми они были произнесены, — все-все-все!

— Прекрасно! Просто превосходно! — пробормотал барон с какой-то особенной улыбкой, в которой сквозило отеческое самодовольство и вместе с тем угадывалось невысокое мнение о женщинах, в том числе и о королевах. — Продолжай, Филипп!

— Что ты ответил? — спросила Андре.

— Ничего. Я поклонился до самой земли, и ее высочество прошла мимо.

— Как? Ничего не ответил? — вскричал барон.

— Я лишился голоса, отец. Душа моя ушла в пятки, я чувствовал, как сильно стучит сердце.

— Какого черта! В твоем возрасте я был представлен принцессе Лещинской; думаешь, я не нашел, что сказать?

— Вы находчивее меня, сударь, — с поклоном отвечал Филипп.

Андре пожала ему руку.

— Я воспользовался отъездом ее высочества, — продолжал Филипп, — и вернулся к себе на квартиру, чтобы привести себя в порядок. Я насквозь промок и чертовски вымазался.

— Бедный! — прошептала Андре.

— Тем временем, — продолжал Филипп, — ее высочество прибыла в ратушу: здесь она принимала приветствия жителей. Когда церемония закончилась, было объявлено, что обед подан, и она села за стол.

Мой друг, майор нашего полка, тот самый, что послал меня навстречу ее высочеству, уверял меня, что принцесса несколько раз пробежала взглядом по рядам офицеров, присутствовавших на обеде.

«Почему я не вижу, — спросила ее высочество после безуспешных попыток заметить того, кого она искала взглядом, — молодого офицера, который выехал мне навстречу утром? Разве ему не передали, что я хочу его поблагодарить?»

Майор выступил вперед.

«Ваше высочество! — заговорил он. — Господин лейтенант де Таверне зашел, должно быть, к себе, чтобы переодеться перед тем, как представиться вашему королевскому высочеству».

Не прошло и нескольких минут, как я вошел в залу. Ее высочество заметила меня.

Она знаком приказала мне подойти, и я приблизился.

«Сударь, — заговорила она, — не согласитесь ли вы сопровождать меня в Париж?»

«О сударыня! — воскликнул я. — Вы оказываете мне великую честь! Однако я состою на службе в страсбурском гарнизоне, и…»

«И…»

«…я только скажу, что страстно желаю этого».

«Кому вы подчиняетесь?»

«Военному губернатору».

«Хорошо, я с ним поговорю».

Она жестом отпустила меня, и я удалился.

Вечером она обратилась к губернатору:

«Не могли бы вы удовлетворить одну мою прихоть, сударь?»

«Скажите мне, что это за прихоть. Это будет приказом для меня, ваше высочество».