E-mail: белая@одинокая

— Постарайтесь не двигать головой, — сказал Тихоня. — А чем занимаетесь?

— Пишу про «Сухие завтраки».

— У-ух! Шутите? Мы их тут обожаем!

— Правда?

Неужели я все-таки трудилась во благо человечества?

— Вы только завтраками занимаетесь?

— Вообще-то я пишу обо всем. Составляю рекламу.

— Может, вам тогда с Невиллом поговорить?

— М-м-м…

Что еще, к черту, за Невилл? И как Тихоня видит, что стрижет, если весь его левый глаз закрыт этими лохмами?

Тихоня позвал Невилла, и явился кудрявый великан с трехдневной щетиной; на нем тоже был резиновый фартук, только белый. Происходи все это в «Стар Треке», Невилл наверняка был бы капитаном космического корабля. Хотя вообще-то все они тут напоминали эльфов из мастерской Сайта-Клауса. Или мясников.

— Как вас зовут? — спросил Тихоня. Кажется, я представилась еще на входе.

— Виктория.

— Невилл, Виктория — писательница. По части рекламы. Это она делала «Сухие завтраки».

— У-ух ты-ы! — Невилл явно был в диком восторге.

Да что такое стряслось с этими завтраками?

— Это те, которые на блевотину похожи, — продолжал он, ответив таким образом на мой вопрос.

— Именно это я на собрании и сказала, — услышала я свой собственный голос. — Что они похожи на пластмассовую блевотину из магазина приколов.

— Мы их обожаем, — повторил Тихоня, едва не отрезав мне ухо.

— Нам нужно, чтобы кто-нибудь про нас написал, — сказал Невилл. — Мы делаем новую брошюру. Вы сколько берете?

— Ну, сейчас я зарабатываю кошке на еду.

Невилл загоготал, слегка обрызгав меня слюной.

— В прошлый раз у нас такой бред получился, — сказал он, становясь за мной и обращаясь к моему отражению в зеркале. — Брошюра с надписью: «Наша „Удача“ принесет вам удачу». Звучало как…

— Звучало как у какой-нибудь «Аббы» в песенке, — перебил его Тихоня. — Кретински.

— Такое название, как «Удача», — произнесла я, стараясь говорить серьезно, — вообще-то можно и не обыгрывать.

— Ну да, вот и я так подумал, — сказал Невилл.

И как ему и положено было по роду занятий, тотчас на что-то отвлекся. Наверное, кто-то утонул в раковине.

— Оп-па! — воскликнул Тихоня.

Потом меня перехватил мастер по окраске волос. Он окончательно убрал постдэновскую рыжину и высветлил несколько прядей с боков.

Тут освободился номер «Космо», я ухватила его и прочла свой гороскоп.

— Уран расширит ваши горизонты, вы можете добиться всего, — прочитал мастер через мое плечо.

— Это и ваш? — спросила я.

— Ага. Я Близнец. И вы Близнец?

— Да.

После этого говорить было особенно не о чем, — в конце концов, если у нас и оказалось что-то общее, так это только любовь к гороскопам. И тут мастер сказал такое, что у меня клацнули зубы.

— Кажется, я действительно расширяю горизонты, — пробормотал он. — Перехожу в свободные художники. Вообще-то это мой первый день. Первый день свободы. — И он хмыкнул.

Я еще удивлялась, почему это он не носит резиновый фартук, как все остальные.

— Вот это совпадение, — медленно проговорила я. — Я теперь тоже свободный художник.

— Кайф. Посидите минут двадцать под лампой, а потом Тихоня все закончит. Вам чай или кофе?

Я смотрела на себя в зеркало. Свободный художник. Расширяю горизонты. Свободный художник… Интересно, проводят еще конкурсы на звание Деловой женщины года?

Забавно, конечно. Только-только государственное учреждение проявило ко мне слабый проблеск интереса — и вот, пожалуйста, брошюра для парикмахерской под названием «Удача». Но ярлык, который я сама на себя сейчас навесила, мне нравился. Вся история с Бобби тут же перестала казаться катастрофой. Появилось ощущение, будто наконец-то я делаю что-то правильное. И что самое странное, я больше не боялась быть одна.

Пока Тихоня завершал свою работу, обдувая меня феном то справа, то слева, то откидывая мою голову назад, я продолжала размышлять. Все мои коллеги советовали никогда и ни за что не пускаться в одиночное плавание. Все знают, что это ненадежно. Что чеки приходят с задержкой в три месяца. Но что-то есть в этих словах — «свободный художник». Может, все дело в слове «свободный»? Ты от чего-то освобождаешься. Свободный художник. Это я. Это про меня. Это мой горизонт, и он расширяется.

— Вот и готово.

Тихоня закончил. Его подружка послушно держала зеркало у меня с одного боку, а он — с другого. Я вся была мягкая и пушистая, как маленький коричневый песик, которого только что вымыли. Я пахла травами. Я не была больше рыжей и колючей, и честно вам признаюсь, это оказалось большим облегчением.

Когда я встала, чтобы забрать свою сумочку и уйти, притопал Невилл.

— У вас есть визитка?

Оп-ля. Визитка. Есть над чем подумать. Всякий свободный художник обязан иметь ее.

— Как жаль, как раз сегодня отдала последнюю, — соврала я.

— Возьмите нашу.

Карточка была черная, с блестящим черным шрифтом, который еле удавалось разобрать.

— Позвоните! — радостно крикнул Невилл, выпуская меня в новую, восхитительную, пушисто-каштановую жизнь с широкими горизонтами.

Уже по дороге к автобусной остановке я подумала, что для новой пушистой и свободной жизни нужна и новая одежда.