Читаем Еда Древнего мира полностью

Интересно, что в качестве жертвы богам в табличках упоминается ячмень. В то же время Гомер сообщает, что коней ахейцы кормили пшеницей. Так он пишет о конях Диомеда, которые стояли, «пшеницу жуя, по сладости равную меду». Конечно, Диомед был не последним из ахейцев и, надо думать, своих боевых коней кормил прилично. Но шумеры и египтяне в такой ситуации, скорее всего, сэкономили бы и накормили животных, даже и царских, ячменем. В Греции такой разницы между злаками не было, более того, пшеницы ахейцы выращивали даже больше, чем ячменя, и она не считалась элитной пищей. Поэтому в качестве фуража могли использовать и то, и другое. Когда Телемах, сопровождаемый сыном Нестора, Писистратом, прибыл в Спарту, слуги царя, заботясь конях гостей, «полбу засыпали в ясли и к ней ячменю подмешали». Судя по всему, пшеница, полба и ячмень не слишком различались по стоимости и доступности. Упоминает Гомер и рацион коней, принадлежащих троянцам: «Белый ячмень поедая и полбу, стояли их кони». Надо думать, у жителей Трои, да еще на десятом году войны, с разносолами дела обстояли неважно и коней они кормили тем, что подешевле. Впрочем, в условиях десятилетней войны, в течение которой ахейцы разграбили все окрестности Троады, жителям Илиона было не до выбора фуража - удивительно, откуда они его вообще брали. Тем не менее ячмень и полба были для них в равной мере доступны.

Финиковые пальмы ни на Крите, ни тем более в материковой Греции и на прилежащих островах практически не выращивались - не подходил климат. Самыми распространенными плодовыми деревьями крито-микенского мира были смоква и олива. Известно, что пилосский царь Энхелиавон владел садами, где росла тысяча смоковниц. В одной из кносских табличек упомянуты 1770 смоковниц. В другой говорится об урожае смокв с некоего участка, который составил 7200 литров...

На Крите выращивали маслины двух сортов. Рекордный урожай маслин на юге Крита, в Давосе, составил 8460 литров. Их ели, но прежде всего из них делали масло. В Микенах в так называемом «Доме маслоторговца» археологи нашли тридцать запечатанных амфор, в которых когда-то находилось оливковое масло, подготовленное к продаже; общий объем его только в этой лавке приближался к двумстам литрам... В пилосском дворце имелись такие запасы масла, что для их хранения было выделено четыре кладовки. В них стояли многочисленные, до семнадцати штук, пифосы, каждый высотой более метра. Одни кладовки предназначались для длительного хранения, в других масло разливали и держали под рукой для подачи на кухню и к столу. Масло разного качества разливалось в разные сосуды: для царя и его семьи - в красивые расписные амфоры и кувшины, для служащих дворца - в посуду попроще. Здесь же сохранились таблички, на которых велся учет отпущенного масла. Ассортимент фруктов, которые подавались к столу ахейцев, был невелик. Одиссей, рассказывая о том, какие соблазны мучили в Аиде злосчастного Тантала, упоминает

Сочные груши, плоды блестящие яблонь, гранаты,

Сладкие фиги смоковниц и ягоды маслин роскошных.

Этим исчерпывался фруктово-пыточный арсенал ахейского мира. Можно, конечно, допустить, что для терзаемого вечным голодом Тантала и этого было вполне достаточно, поскольку

Только, однако, плоды рукою схватить он пытался,

Все их ветер мгновенно подбрасывал к тучам тенистым.

Но когда Одиссей рассказывает своим слушателям о замечательном саде царя Алкиноя, он повторяет все ту же формулу:

Множество в этом саду деревьев росло плодоносных –

Груш, гранатных деревьев, с плодами блестящими яблонь,

Сладкие фиги дающих смоковниц и маслин роскошных.

Дальше этого ассортимента фантазия греков в те времена не шла. Впрочем, Одиссей упомянул еще «виноградник богатый» и «огородные грядки со всякою овощью пышной». Из винограда, по свидетельству Одиссея, делали не только вино, но и изюм.

Несмотря на то что на Крите существовал культ быка и именно быка воспевают многочисленные фрески Кносса, большим поголовьем этих животных островитяне похвастаться не могли. И во всяком случае, животное это представляло для критян более культовый, чем гастрономический интерес. Кроме того, быков использовали в качестве тягловых животных. Сохранилась кносская табличка, в которой упомянуты восемьдесят рабочих быков. Еще в одной табличке упомянуты 12 быков и 144 теленка неизвестного назначения. А вот овцы на том же Крите исчислялись тысячами, о них повествует каждая четвертая табличка; сохранились документы, где упоминаются по 13 300 и 11 900 овец. Всего в кносских табличках учтено около ста тысяч овец. Для сравнения можно сказать, что в 1974 году их поголовье на острове составляло около четырехсот тысяч.

В «Одиссее» раб Евмей детально описывает состав стад, принадлежащих царю острова Итака:

На материк ты пойдешь - по двенадцать его там коровьих

Можешь стад увидать, свиных, овечьих и козьих.

Их и чужие пасут и рабы самого господина.

А на Итаке-в конце ее самом - пасется вразброску

Козьих одиннадцать стад под надзором мужей превосходных.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

«Всё было не так» – эта пометка А.И. Покрышкина на полях официозного издания «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне» стала приговором коммунистической пропаганде, которая почти полвека твердила о «превосходстве» краснозвездной авиации, «сбросившей гитлеровских стервятников с неба» и завоевавшей полное господство в воздухе.Эта сенсационная книга, основанная не на агитках, а на достоверных источниках – боевой документации, подлинных материалах учета потерь, неподцензурных воспоминаниях фронтовиков, – не оставляет от сталинских мифов камня на камне. Проанализировав боевую работу советской и немецкой авиации (истребителей, пикировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков), сравнив оперативное искусство и тактику, уровень квалификации командования и личного состава, а также ТТХ боевых самолетов СССР и Третьего Рейха, автор приходит к неутешительным, шокирующим выводам и отвечает на самые острые и горькие вопросы: почему наша авиация действовала гораздо менее эффективно, чем немецкая? По чьей вине «сталинские соколы» зачастую выглядели чуть ли не «мальчиками для битья»? Почему, имея подавляющее численное превосходство над Люфтваффе, советские ВВС добились куда мeньших успехов и понесли несравненно бoльшие потери?

Андрей Анатольевич Смирнов , Андрей Смирнов

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное