Едем на Вял-озеро

Ваня заерзал на сиденье: еще учит, как ему говорить! Забралась в чужую лодку и воображает. Сама и мотор-то запустить не сможет.

— Нормально я говорю, — пробурчал Ваня, сдерживая раздражение.

— Тебя сюда дядя Кузьма из Умбы привез, да?

— Смотри, все знает! — Ваня усмехнулся. — И Саньку знаешь?

— Конечно.

— И мать его знаешь?

— Тетю Дусю-то?

— Я молчу, — сказал Ваня. Вот он, поселок. Здесь все друг про друга знают, а в Ленинграде Ваня даже в своей парадной не всех жильцов знает.

— Вы ведь приехали вдвоем. Где же твой друг?

— Был да сплыл.

— Неужели утонул! — усмехнулась девчонка.

— Соскучился по своей дорогой мамочке и уехал в Ленинград, — сказал Ваня. — У вас тут лютуют комары и один сплошной день. А наш Андрюшенька привык спать ночью.

— Нехорошо так про своего друга говорить, — с укоризной сказала Элла.

— А бросать товарища одного — хорошо?

— Кто непривычный к нашему климату, тому первое время трудно здесь… Взрослые и то бывает не выдерживают.

— Трус он, вот кто! — сказал Ваня. — Дезертир.

— А ты злой… И глаза у тебя злые.

— Не надо мне твоей ряпушки, — обиделся Ваня и оттолкнулся от карбаса, в который уже намеревался взобраться. — И окуней мне не надо… Мы каждый день на острове уху из сигов едим.

— В сетку-то и дурак поймает…

— Сама ты дура! И глаза у тебя глупые, как у куклы.

— Правильно сделал твой приятель, что сбежал, — невозмутимо сказала Элла. — С таким злюкой за одним столом-то сидеть противно… А кто других людей дураками обзывает, сам не очень-то умный.

— Если бы ты не была девчонка, я сейчас бы залез в твою дырявую лоханку и…

— Залезь, — спокойно сказала девчонка. Если бы она тоже разозлилась и стала ругаться, Ване не так было бы обидно, но девчонка была невозмутима. Все так же прямо сидела в лодке и смотрела на поплавки. Ваня решил, что вот сейчас смотает удочки и проплывет под носом у девчонки, прямо по поплавкам. Специально распугает всю рыбу.

— С сопливыми девчонками я не дерусь, — проворчал он, желая, чтобы последнее слово было за ним.

— Если бы ты сунул свой толстый глупый нос в мою лодку, я бы тебя как миленького выкупала.

— Извини, хозяйка Медной горы, я не знал, что это твое озеро, — ядовито заметил Ваня. — Может быть, оно называется Элл-озеро?

В этот момент налетел порыв ветра и сорвал с Ваниной головы кепку. Он успел подхватить, а то упала бы в воду. Девчонка посмотрела на небо, потом на озеро и сказала:

— Я тебе советую плыть к нашему берегу.

— Обойдусь, — буркнул Ваня.

Небо, оно только что было голубое и чистое, вдруг побледнело, а потом посерело. Из-за горизонта неслись плоские округлые облака. Вслед за ними, толкаясь, наползая друг на друга, торопились короткие тупорылые тучи. Тревожно закричали чайки. Лишь те, что сидели на камнях, пока помалкивали. Тихое до сей поры Вял-озеро как-то незаметно пришло в движение. Сначала наперегонки с облаками к гряде весело побежали маленькие сиреневые волны. Даже не волны, а глубокая рябь. Но уже видно было, как вдали озеро вдруг сразу все заходило ходуном. Порывы ветра становились все сильнее, иногда в лицо ударяли мелкие брызги. Вода у камней ожила, зашевелилась.

Не рассердись Ваня так на девочку, он ни за что не поплыл бы к острову. Хотя еще и не видел Вял-озера во всей его штормовой красе, было ясно, что путешествие предстоит рискованное. Лодка слишком легкая, а волны будут высокие.

Но Ваня уже закусил удила. Злясь на девчонку и на себя, что не смог сдержаться, он даже не стал сматывать леску — бросил удочку на дно и взмахнул веслами. Лодка послушно скользнула вперед. С удовлетворением отметив, что весла уходят в неспокойную воду без всплеска, а лодка с каждым взмахом двигается быстрее, Ваня почувствовал себя уверенным, сильным. Он знал, что девчонка наблюдает за ним.

Когда Ваня отплыл метров на пятьдесят, девчонка поднялась и, сложив ладошки рупором, закричала:

— Греби к нашему берегу-у! Слышишь, к берегу-у! До острова не доплыве-ешь! Опрокине-ет!

Ваня даже не посмотрел в ее сторону. Подумаешь, ветер поднялся, заштормило! Ну, покачает маленько, велика беда…