Эдгар По. Сумрачный гений

В глазах как современников, так и потомков именно пьянство — патологическая тяга к алкоголю и органическая неспособность поэта одолеть недуг — стало причиной этого да и других увольнений. На самом деле пьянство было не причиной, а следствием того душевного заболевания, которое уже тогда терзало писателя. Автор — не психиатр и, конечно, не берется ставить диагноз. Тем более что попытки сделать это много раз предпринимали биографы и исследователи творчества, но едва ли преуспели. Каким заболеванием страдал писатель? Была у него шизофрения или дисфория? Маниакально-депрессивный психоз? Биполярное расстройство? Особая форма аутизма? Или он обладал некой — особо чувствительной — организацией психики и малейшее воздействие извне могло спровоцировать глубокий нервный срыв, ведший к неадекватному восприятию действительности? Версий тут существует множество, но ни одна из них, конечно, не может быть доказана.

Что касается упомянутого эпизода, ситуация могла развиваться следующим образом. Приехав в Ричмонд, По оказался вырванным из уже ставшего привычным окружения — комнат, улиц, запахов, звуков, участия и забот миссис Клемм и милой Сисси — Вирджинии. Он очутился в городе своего детства и юности. В городе, который прежде ассоциировался с «домом», заботой и любовью, а теперь — с рухнувшими надеждами и утраченным счастьем; в городе, который был населен призраками — воспоминаниями и могилами горячо любимой и так любившей его «мамы», миссис Стэнард, Эльмиры Ройстер, Эбенезера Берлинга, отчима. Там, где и прежде, стоял его дом. Но теперь он не мог его считать своим. И не мог в него зайти. Он ходил по тем же улицам и переулкам, видел знакомые лица, но все это было чужим и рождало лишь чувство невосполнимой утраты. Даже чуть ли не с младенчества знакомый дом — контора фирмы «Эллис и Аллан» (что за злая ирония судьбы!) — стоял ровно напротив редакции «Мессенджера», и дважды в день — каждый день! — идя на работу и возвращаясь с нее, Э. По проходил мимо. Как, должно быть, тягостно все это было столь тонко и остро чувствующему человеку!

Ученые мужи-психологи называют такое состояние депривацией. Но ведь на это состояние накладывалось и другое: надежды на будущее, которое вдруг обратилось в настоящее; и страх, что он не сможет справиться с теми обязанностями, которые так желал возложить на себя, — корректурой, бумагами, рукописями и книгами, требующими срочного прочтения и рецензий, очередным номером журнала, который необходимо разослать подписчикам, и десятком других неотложных дел. И нужно — просто необходимо! — читать, сочинять, творить! Как же со всем этим справиться?

Налицо «несоответствие желаний имеющимся возможностям». А это состояние называется уже фрустрацией.

В предыдущей жизни нашего героя ситуации, подобные этой, случались: в Шарлоттсвилле, в бытность студентом Виргинского университета, а затем в Военной академии в Вест-Пойнте. Что происходило в результате? По совершал необоснованные поступки и… пил. То есть не пьянство вызывало помутнение рассудка, но расстройство вело к алкоголю.

Вот здесь, в Ричмонде, в августе 1835 года, это состояние и настигло Эдгара По. Стремясь избавиться от него, он потянулся к бутылке, чего делать ему совершенно не следовало. Но тетушки Клемм рядом с ним не было, и некому было остановить его.

Неадекватность восприятия ситуации демонстрирует письмо, отправленное миссис Клемм 29 августа 1835 года. Мы не будем приводить его полностью — оно очень большое, но часть необходимо воспроизвести: