Единственная ночь

— Спасибо, — сухо и чопорно поблагодарила она и разозлилась на себя.

— Не за что. Если понадобится — обращайся.

Не смея смотреть на него, Ханна принялась искать туфли.

Рейф набросил рубашку, не удосуживаясь застегнуть ее. Скрестив руки на груди, он прислонился к столбику кровати и стал наблюдать за ее беспорядочными поисками.

— Твои туфли остались где-то на лестнице, — наконец сообщил он.

— Только этого не хватало! — Она быстро выпрямилась, пригладила волосы и метнулась к двери.

Рейф не спеша последовал за ней. Не обращая на него внимания, Ханна начала собирать предметы своего туалета, разбросанные по лестнице и коридору. Что на нее нашло? Ничего подобного она себе никогда не позволяла. Должно быть, она совсем потеряла голову.

К тому времени как Рейф спустился вниз, Ханна уже успела обуться и разыскать лифчик и теперь направлялась к двери. Комкая лифчик в кулаке, она думала только об одном — как побыстрее покинуть место преступления, где ею овладела необузданная, непристойная страсть.

Голос Рейфа остановил ее у самой двери:

— Может, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?

У нее перехватило дыхание, она перевела взгляд на свои дрожащие пальцы.

— Кажется, у меня приступ паники.

— Вижу. И хочу знать почему.

Это лаконичное замечание отчасти прогнало панику, но ее место тут же занял гнев. Это он во всем виноват. Если бы не его бесподобный лаймовый пирог, томная музыка, танец в темноте… Если бы не…

Она обернулась и пронзила его взглядом.

— Приступы паники возникают сами собой, — мрачно объяснила она. — Это не моя вина.

Долгую минуту он вглядывался ей в лицо.

— Уже раскаиваешься? — спросил он.

Ханна глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и к ней вернулось подобие рассудка. Она не вправе винить Рейфа. Ведь это она спятила. «Веди себя как подобает взрослой женщине».

Она прокашлялась и сжала дверную ручку.

— Прости. Кажется, я слишком несдержанна.

— Дело не в этом. Никто и не требует от тебя безупречной сдержанности. — Он стоял посреди холла, глядя на нее. — И все-таки я хотел бы знать, в чем дело.

— Не знаю. — Она разжала пальцы и неловко пригладила волосы и лишь потом решилась посмотреть Рейфу в глаза. — Нет, это неправда, Рейф. Я должна задать тебе один вопрос и хочу услышать в ответ правду.

— Какой?

— Все это, — она сделала неопределенный жест, имея в виду опаляющую страсть, которая настигла их в солярии и достигла кульминации в спальне, — то, что было между нами… не имеет никакого отношения к Дримскейпу, верно?

Он прищурился:

— Все ясно.

Ханна заморгала:

— Что это значит?

— Ты соблазнила меня, а теперь спешишь удрать. Под дурацким предлогом, что тебе надо выгулять собаку. Ручаюсь, ты даже не собиралась звонить мне утром.

— Черт побери, Рейф…

— А как еще прикажешь это понимать? — Она ошеломленно уставилась на него.

— Ты и вправду веришь, что я… что я просто… — Она осеклась, заметив, что ее голос угрожающе взвился, сглотнула и попыталась начать заново: — Думаешь, я просто соблазнила тебя, чтобы уговорить продать мне твою половину дома?

Он умышленно затянул паузу, и по спине Ханны покатились струйки холодного пота. Наконец он слегка улыбнулся:

— Нет.

Ханна обессиленно прислонилась к дверному косяку.

— Слава Богу… Ничего подобного я бы не сделала.

— Я тоже, — просто отозвался он.

Долгое время они смотрели друг на друга молча, постепенно напряжение развеялось. Ханна решила, что она, очевидно, спятила.

— Да, конечно. — Она провела ладонью по лбу. — Не понимаю, что на меня нашло. Наверное, сказался стресс.

— Вечер выдался утомительным.

— Точно. — Она выпрямилась, стараясь взять себя в руки. — Кстати, мне действительно пора домой.

— Я подвезу тебя. — Он выудил из кармана ключи. — Но при одном условии.

Она вздрогнула:

— При каком?

Рейф обошел вокруг нее и отпер дверь.

— Пообещай позвонить мне утром.

И он скрылся в темноте прежде, чем Ханна успела ответить. До нее донесся сдержанный рык двигателя «порше», свет фар на миг ослепил ее.

Мысленно сравнив себя с беспомощным оленем, застывшим посреди дороги перед приближающейся машиной, она решила действовать.

Она захлопнула дверь, прикрыла ладонью глаза, спустилась с крыльца и решительно села в машину.

Уинстон встретил ее, добродушно позевывая. Такого же приема удостоился и Рейф. Пес протопал по веранде, спрыгнул с крыльца и скрылся в кустах — но не торопливо, а почти нехотя.

Рейф усмехнулся:

— Тебе повезло. Похоже, он вообще не беспокоился.

Ханна покраснела:

— Незачем было напоминать об этом.

— Ты думаешь?

— Я ведь уже признала, что запаниковала из-за стресса.

— Из-за стресса? Опять оправдываешься?

— Спокойной ночи, Рейф.

Он взял ее за подбородок, преспокойно прильнул к ее губам и оторвался лишь тогда, когда Ханне стало нечем дышать.

— Спокойной ночи, — произнес он. Его глаза казались непроницаемыми в желтом свете фонаря на веранде. — Ты знаешь номер телефона в Дримскейпе и номер моего мобильника. Позвони, если Уинстон опять проявит бдительность. Каких-нибудь десять минут — и я примчусь.

— Проявит бдительность? — Она не сразу вспомнила о событиях предыдущей ночи. — А, вспомнила. Спасибо, но вряд ли…