Единственное желание. Книга 5 (СИ)

— Угу, — кивнула его новоявленная сестра. — Зимой он заболел. И сначала никто на это внимания не обратил. Ну, зима же — простыл, должно. Но ему всё хуже и хуже делалось. Миледи сама за ним ходила, отварами поила. Ничего не помогало. А потом хозяйка велела его унести туда. Сказала, отец так пожелал. Дескать, мешает ему шум, разговоры… Слуги ходят мимо комнаты, топают, болтают, а у него от этого голова болит… — Девочка вздохнула и добавила доверительно: — Но я думаю, она просто не желала видеть его подле себя. Такого… больного, ослабевшего. А ещё от больных смердит всегда. Вот миледи от него и избавилась. С тех пор он в башне. Миледи сама к нему ходит и ещё одна рабыня. Только ей разрешено, потому что она немая. А нам всем строго запретили к башне подходить и милорда беспокоить…

— Отчего же? — удивился Кайл. — Что плохого в том, чтобы его навещать, скажем, тебе?

— Не знаю, — пожала плечами девчонка. — Но мне не больно-то хочется ходить туда… Говорят, башню сторожат призраки. А я их жутко боюсь.

— Призраки? — недоверчиво ухмыльнулся рыцарь.

— Да, призраки, — обиженно насупилась Эйлит. — Призрак рабыни. Старики её почему-то называют Волчицей. Болтают, что она упала со стены… И с тех пор по ночам бродит по замку.

— И ты её видела? — не поверил полукровка.

— Нет, что вы! — испуганно вытаращила глаза девчонка. — Храни меня Мать Мира! Я бы сразу умом повредилась. А ещё я слышала, что там не только Волчица, а ещё и Морская Дева…

— А это кто? — с трудом произнёс Кайл.

— Одна невольница, лэмаяри, — вздохнула девчонка. — Сказывают, её повесили…

— А может быть, это всё враки? — предположил рыцарь. — Может, это твоя миледи распускает страшные слухи? Ей на руку, чтобы к башне никто не ходил.

— Может, — согласилась Эйлит. — Мне так думается, что миледи Ольвин вовсе не хочет, чтобы мой отец выздоравливал. Она ждёт, когда он помрёт. Они с милордом Валиро и так уже тут всем заправляют. Зачем ей, чтобы милорд Форсальд поправлялся? Но призраков я всё равно боюсь…

Кайл посмотрел в окно. Башня вырисовывалась на фоне ночного неба жуткой угрюмой тенью, пугающе-мрачной в бледном лунном свете.

— Так… Обувай мои сапоги! — велел он непререкаемым тоном. — Велики, правда… Но хоть не босиком. Пойдём!

— Куда? — испуганно отодвинулась Эйлит.

— Отведёшь меня в башню к милорду, — полукровка уже ждал у порога.

— Я не пойду! — затрясла головой девчонка. — Ни за что не пойду! Там страшно! Я боюсь!

— С призраками я справлюсь, — заверил рыцарь.

— И хозяйка меня убьёт, если прознает! — у девчонки заблестели слёзы на глазах.

— Не убьёт, я не позволю. Я — рыцарь королевы, не забыла?

— Я очень боюсь, милорд Элиол, — жалобно пропищала рабыня.

— Знаю, Эйлит, — вздохнул полукровка. — Но кроме тебя некому. Мне очень нужно попасть туда и увидеть милорда Форсальда. Обувайся!

— Не надо… И так не замёрзну, — проворчала девчонка. — Я привыкла босиком. А то шаркать буду, ещё услышат…

33 Узник башни одиночества

А девчонка оказалась на редкость осторожной и умной. Кралась по каменным галереям, будто лиса к курятнику. Прислушивалась, присматривалась, чтобы не наткнуться на кого-нибудь случайно.

Разумеется, ей было отчего осторожничать — шкуру спустят, если узнают, о чём она разболтала незваному гостю, а уж за помощь рыцарю наверняка засекут.

Да только Кайл этого не позволит.

«А что будет, когда вы уедете? — насмешливо вопрошал внутренний голос. — Не жаль сестрицы-то? Пообещал девчонку защищать, а как ты это сделать намерен?»

Пустой двор. До башни уже совсем немного. Луна услужливо освещала тёмные закоулки. Ночь затаилась испуганно. Эйлит скользила в тишине почти бесшумно.

Кайла прошиб холодный пот.

Эта ночь вдруг до жути напомнила ту страшную, которую никогда не стереть из памяти, когда они с матерью бежали из Солрунга, слепо поверив вероломной хозяйке замка. Только тогда падал снег, а нынче лето. Холодное северное лето. Ночью пар от дыхания — в Кирлии успел отвыкнуть от таких вот летних ночей.

Эйлит огляделась настороженно по сторонам и исчезла в едва различимой арке.

Вот и вход в башню. Здесь ещё темнее.

Абсолютная чернота накрыла колпаком. Девчонка вцепилась в его руку, и полукровка уловил, как она дрожит. Дальше они шли почти вслепую. Иногда в узкие прорези бойниц проникал тонкий и тусклый лучик лунного света, но с мраком ему было не совладать.

Эйлит тащила полукровку за собой. Кайл видел в темноте лучше, но не понимал, как рабыня не путается в многочисленных переходах, как выбирает, куда свернуть. Хорошо бы сейчас факел, но нельзя — огонь заметят непременно.

Чем выше поднимались, тем больше света проникало в узкие стрельчатые окна. В сером сумраке идти было уже проще и быстрее.

— Здесь… — шепнула Эйлит, остановившись.

Кайл дёрнул дверь. Заперто, разумеется. Пошарил в темноте — вдруг просто засов, или ключ оставлен в замке. Но на такую удачу рассчитывать глупо.

Лишь внизу, у самого пола, щель светится едва-едва.

— Отойди-ка!

Рыцарь сдвинул в сторону девчонку, дёрнул кованую ручку с силой разок, другой. Хрустнуло, щёлкнуло, и дверь распахнулась приветливо.