Единственные

Илона порадовалась, что успела сунуть две пустые бутылки в мусорник. Это было для нее достижение, которым она могла гордиться, – всего две бутылки с прошлого вторника, и то – не днем, а лишь на сон грядущий. Чтобы лучше спалось, то есть – для здоровья.

Она быстро накрыла мусорник крышкой, ополоснула руки, вытерла их кухонным полотенцем, купленным двадцать лет назад, и выставила на столик чашки. К чаю было печенье из неведомой страны, тоже базарного происхождения – с истекшим сроком годности, ну да что ему, печенью, сделается? Сколько Илона ни брала дешевых продуктов, продаваемых с поддона – вывозился поддон на пятачок возле овощных рядов, товар разлетался вмиг, поддон исчезал, и поди докажи, что тут только что шла бешеная торговля! – ни разу не отравилась. Да и было ли когда, чтобы человек отравился макаронами?

Галочка села, положила руки на колени, вдруг спохватилась, достала из кармана халата пузырек, вытряхнула две таблетки и запила их водой из-под крана.

– Ты что, простыла? – спросила Илона.

– Хуже. Ну, в общем… В общем, я – все. Была сегодня утром у врача. Онкология. Ну вот, сказала.

– Так это теперь лечится.

– Если вовремя захватить, может, и лечится, а у меня, Илонка… У меня – не вовремя. Поздно…

– И что, врач так прямо сказал? – не поверила Илона.

– Ну, не совсем прямо. Сказал – положение очень серьезное. Попросил телефоны детей. Ну, я и говорю – старший, Максим, уже в Америке, младший, Артем, вообще в Австралии, и внуки все там. Чего их беспокоить? Старшей, Габи, всего четырнадцать, Бруно – двенадцать. Остальные – крохи.

– Не мог он так сказать. Им нельзя так говорить.

– Ну, нельзя. Спросил, с кем я живу. Я рассказала про Толика. А он – нужно объяснить детям, что положение серьезное. Возраст у вас, говорит, уже значительный, вы всю жизнь работали и обо всех заботились, пускай теперь о вас позаботятся. Лекарства выписал…

– Ну, мало ли, что он имел в виду! Галка, мы ведь уже не девочки! – пылко заговорила Илона. – У нас уже и должны быть болячки!

– Это онкология, Илусик. Онкология. Я же не от зубодрала это услышала. Ну, хватит! Я должна позаботиться о Толике. Дети и внуки не пропадут. А Толик… Нельзя, чтобы он один остался. Илонка, если что – забери его! Будь с ним!

– Ты с ума сошла! Он что – кот, чтобы его забирать?!

– Он не сможет один, понимаешь? Я его всюду за руку вожу. Он немного видит, но очень плохо. Илонка, я подумала, подумала – только тебя и могу попросить! Ты – единственная, понимаешь? Только тебе могу его доверить!

– Мне?! Ты что?!.

Вспомнилось жуткое – как Галочка и Толик нашли ее спящую на лестнице, потому что она не смогла попасть ключом в замочную скажину.

– Да, тебе, тебе! Я же тебя всю жизнь знаю, я сейчас только на тебя могу положиться! Помнишь, как ты с мамой сидела? Помнишь?

– Да ну тебя…

– Илонка, я его люблю, ты даже не представляешь, как я его люблю, – помолчав, сказала Галочка. – Мы столько лет вместе… И я, знаешь, что поняла? Раньше я просто не умела так любить. У нас ведь не все сразу наладилось, через два месяца после свадьбы чуть не разбежались. А потом… Знаешь, как два деревца, которые растут рядом и корнями переплелись? Я боюсь, Илонка! Я боюсь, что ему без меня будет очень плохо! Он ведь здоровый, только глаза уже никакие и спина побаливает, так ты смотри, чтобы он шерстяной шарф носил на пояснице… Я боюсь, что он не захочет без меня жить! Ну да, да, все на том свете встретимся!.. Но если человек сам над собой что-то сотворит – то не встретимся, вот что страшно. Илонка, Христом-Богом тебя прошу – обещай, что ты его не бросишь!

Илона до смерти перепугалась.

Жизнь ведь кое-как наладилась. Было место на рынке, была хорошая хозяйка, понимавшая, что сидеть в мороз возле мешков с картошкой желающих мало; хозяйка знала, что Илона раза два в неделю набирает себе пакет лучших клубней, и ни слова ей не сказала! Были подружки в картофельном и овощном рядах, были подружки, торгующие колготками, которые немного завидовали Илоне – она целый день сидела, а они стояли. На рынок Илона шла с удовольствием, хотя приходилось вставать ни свет ни заря. На рынке было множество событий, и случались такие бурные романы, что подолгу обсуждались во всех пикантных подробностях, и это было Илоне очень интересно. Квартирантка – спокойная, платит вовремя, проблем не создает, парней к себе не водит. Хватало денег на квартиру, на еду, кое-какую одежду можно было раздобыть на рынке – Илона однажды за пять кило картошки получила почти новый и недешевый пуховик, который бомж, как видно, вынул из мусорного контейнера. Телевизор работал, газовая плита работала, с сантехникой тоже все было в порядке, чего же еще надо?

И вдруг в эту жизнь вторгается необходимость строить совсем новые отношения с соседом…

Как, как Галочка представляла себе эти отношения?!.

– Галка, он же знает меня, как облупленную, на кой я ему сдалась?.. – безнадежно спросила Илона.

– Вот именно поэтому, Илусик. Я тебя знаю, ты его не бросишь. А дети будут помогать. Максимка, Артемка – они же тебя помнят!

– Ну так пусть они его к себе заберут!