Единственный...

Они не стали спорить, хотя, судя по ним, парни все же хотели остаться. Но все же молча сели в машины и по одному уехали, объезжая джип Кириана. На это потребовалось некоторое время, но пока те парни покидали этот лес, ни Агеластос, ни Гатис, не сдвинулись с места. Кириан ждал, пока мы тут останемся одни.

— Ты серьезно? — спросил Гатис, когда последняя машина скрылась за деревьями. — Пойдешь против брата, из-за какой-то девчонки?

— Что за видео, о котором ты рассказывал Чаре? — Кириан не обратил внимания на вопросы Иерона. Сейчас Агеластос стоял положив ладони в карманы джинсов, но, не смотря на это, создавалось ощущение сильной угрозы. Гатис, наоборот, хоть и был напряжен, но казался полностью открытым.

— Неужели ты наконец-то называешь ее по имени, а не, как обычно, «Очкариком»? — Иерон приподнял бровь, после чего обернулся ко мне. — И как тебе? Ты же влюбилась в того, кто тебя и девушкой не считал, а теперь, не прошло и нескольких дней, как ты опять с ним, несмотря на то, что он тобой попользовался. Тебе же нравится когда об тебя ноги вытирают, а я, идиот, цветы дарил и на свидания звал. Сказала бы сразу, что нравится быть униженной и я бы тебе это обеспечил. Еще бы поимел на заднем сиденье пыльной машины, припаркованной рядом с твоим домом. Чтобы окна были открыты и твои родители слышали твои стоны…

Гатис не договорил. Кириан ударил его в живот и Иерон упал на колени, прижав ладонь к ушибленному месту. Из-за боли он не мог сделать ни вдоха, но сильно кашлял.

— Рот закрой, — Кириан оскалился. — Я говорил тебе не подходить к ней.

— Ревнуешь?.. Злишься, что я посмел сказать о том, что мог бы ее отыметь? — Гатис наконец-то мог хоть как-то дышать и в этот момент улыбнулся. — Не поверишь, Риан, но мои мысли куда грязнее. Хочешь услышать о них? О том, что я сейчас думаю о том, как раздеваю ее прямо тут. Задница у нее зачетная, но, уверен, грудь еще лучше. А еще губы. Я бы поставил ее на колени и сказал бы открыть рот. И она бы послушалась…

Очередной удар, но на этот раз коленом в лицо. Гатис упал на землю и из его носа хлынула кровь, но Иерон не остановился. Не замолчал:

— Уверен, она девочка способная. Брала бы очень глубоко.

Еще один удар ногой в бок и после этого Гатис уже не смог разговаривать. Хрипел, кашлял и задыхался.

Я смотрела на это и ощущала, как мурашки, бегущие по коже, становились более острыми, а холодок, сковывающий тело, уже ледяными иглами впивался в сознание. Я ведь ненавидела Гатиса, но, при этом, не могла смотреть на то, что сейчас происходило. Даже несмотря на мерзкие слова Иерона.

В какой-то момент я вовсе отвернулась, но от этого легче не стало. Я сама себя не понимала, но в груди расплывалось нечто будоражащее и совершенно нехорошее. От этого хотелось избавиться. Срочно вырвать из себя и прекратить то, что казалось отторгающим. Жгущим душу и испепеляющим разум. Руки дрогнули и сердце забилось учащенно. Нечто пожирало меня изнутри.

— Я бы на этом не остановился… — прохрипел Гатис. — Я бы поднял ее и развернул к себе спиной… Сказал бы руками упереться в дерево…

Кириан сжал ладонью его футболку и, резко потянув на себя, заставил Иерона встать на ноги, так, словно он являлся тряпичной куклой. Агеластос сжал ладонь в кулак и замахнулся, а я внезапно поняла — этот удар будет очень плохим.

— Не нужно, — закричала, сама сразу не осознавая, что эти слова принадлежали мне, но все равно быстро подошла к Кириану и сжала запястье его занесенной для удара руки.

Кириан обернулся ко мне и я увидела жуткую, всепоглощающую ярость, которая, казалось, сожрала все — в том числе и сознание Агеластоса, но, когда я прикоснулась к его руке, и Кириан посмотрел на меня, ярость начала потухать. Не сильно, но она хотя бы немного освободила разум.

— Я не знаю, зачем он это делает, но он тебя провоцирует. И, проклятье, не защищается. Мне это не нравится, — сказала, после чего сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла: — Тем более, он твой брат.

— Мне не нужен брат, который делает больно моей девушке, — Агеластос оскалился.

— Ты сам причинил мне много боли. Может, даже больше, чем он.

— Защищаешь его?

— Нет, но… — я запнулась. Мысли лихорадочно метались по голове и я не знала, как собрать их в кучу. Понятия не имела, как выразить словами то, что чувствовала. Наверное, это невозможно, но я все же попыталась: — Я ненавижу его и предпочла бы больше не видеть Гатиса, но… Мне кажется неправильным то, что происходит. Вы семья и я уверена, что все сможете решить на словах. Не нужно этого избиения. Тем более, он даже не пытается защититься или убежать.

Кириан опустил руку, но все так же сжимал футболку Гатиса.

— Нельзя жалеть людей, Чара. Они в ответ тебя не пожалеют.